Необходимый грех. У любви и успеха – своя цена

Проходит пять минут, и я слышу тихий стук в дверь. Я, конечно, могу сделать вид, что крепко сплю. Но, хотя я очень обижена на Дэмиена, я не могу ему отказать.

– Заходи, – говорю я.

Он входит в комнату с двумя кружками шоколада в руках, и я невольно улыбаюсь.

– Где ты нашел шоколад?

– На кухне. Будешь пить?

Я киваю. Теплый шоколад – это то, что нужно.

Дэмиен ставит чашку на прикроватную тумбочку и садится на краешек кровати. В воздухе повисает тишина.

– Это Рихтер, – говорит он наконец. – Меня обвиняют в убийстве Рихтера.

Моя голова работает как компьютер. Я пытаюсь переварить новую информацию и совместить ее с тем, что я знаю о смерти его тренера.

– Но он же покончил жизнь самоубийством. И было это много лет назад.

– Частично это связано с тем, что я унаследовал его деньги.

– Это действительно так?

Дэмиен кивает.

– Мой первый миллион. Тогда эту информацию удалось скрыть от прессы. Я очень много заплатил Чарльзу, чтобы и дальше так продолжалось. Мои враги скажут, что миллион долларов – это веский мотив для убийства.

– Послушай, я не понимаю, о чем мы говорим! Ты тогда был еще ребенком!

Я знаю, что Рихтер покончил с собой, выбросившись из окна в теннисном центре в Мюнхене.

– Скорее всего, он завещал тебе свои деньги по той же причине, по которой покончил жизнь самоубийством. Он же тебя сексуально использовал.

– Не уверен, что Рихтер хотя бы раз в жизни чувствовал угрызения совести, – говорит Дэмиен. – В любом случае главный аргумент моих противников – совсем не деньги. Они полагаются на показания свидетеля.

– А кто этот свидетель?

– Это уборщик, работавший в теннисном центре. Его зовут Элиас Шмидт. Он хотел пойти в полицию сразу после смерти Рихтера, но мой отец ему заплатил, чтобы он помалкивал.

– Получается, что свидетель-уборщик взял деньги, но потом все-таки пошел в полицию?

– Нет, он не пошел в полицию. Это немецкая полиция его нашла.

– Как?

– Вот этого я не знаю, – спокойно отвечает Дэмиен.

Он вообще ведет себя очень спокойно и холодно, словно переключился на обычный рабочий лад. Он обсуждает бизнес, который не затрагивает его чувств.

– Мне кажется, полицию навел мой отец.

– Зачем? Почему? Как отец может так поступить со своим сыном? – Я просто в шоке.

– Он хотел наказать меня за то, что я больше не даю ему денег.

По моему телу пробегает дрожь. Мои собственные отношения с матерью более чем натянутые, но это выходит за любые рамки.

Я ужасно боюсь за Дэмиена.

– Но ведь все разрешится, правда? – спрашиваю я. – Защита в суде обойдется в уйму денег, но ведь деньги для тебя не проблема? И самое главное – ты не виновен, поэтому обвинение снимут.

– Деньги, конечно, помогают, – отвечает Дэмиен, – но они ничего не гарантируют. И невиновные люди сидят в тюрьме.

Он замолкает и продолжает после долгой паузы совершенно ровным тоном:

– Но меня нельзя назвать невиновным.

Глава 24

Я уверена, что ослышалась.

– Нет, что ты говоришь?! Рихтер покончил жизнь самоубийством. Он выпрыгнул из окна.

– Да, он действительно упал и разбился.

Я всматриваюсь в лицо мужчины, которого так сильно люблю. Способен ли он убить человека?

Да, способен. Он убьет, чтобы защитить меня, в этом я совершенно уверена. И он убьет, чтобы защитить себя. Неожиданно я перестаю сомневаться в том, что Дэмиен сказал мне. Я начинаю дрожать, но не от ужаса того, что он мог сделать. От страха его потерять. Я боюсь, что его осудят за то, что он защищал себя. Защищал от человека, который был настоящим монстром.

– Ники, – говорит Дэмиен бесконечно грустным голосом и встает с кровати. – Прости, но мне лучше уйти.

– Нет! – Я хватаю его за руку и тяну назад на кровать. – Не уходи. Ты сделал то, что должен был сделать. То, что должен был сделать твой отец. Если бы я тогда была с тобой знакома и знала, что творит твой тренер, я бы эту сволочь своими руками задушила.

Дэмиен медленно закрывает глаза. Мне кажется, что я вижу на его лице чувство облегчения.

– Расскажи мне, что именно произошло, – прошу я тихим голосом.

Он отпускает мою руку и встает. Он стоит, повернувшись ко мне спиной, и не шелохнется.

– Дэмиен?

– Все это началось, когда мне было девять лет. Он начал меня трогать. Он стал мне угрожать. Я не буду рассказывать тебе подробности, потому что не хочу, чтобы они оставались ни в моей памяти, ни тем более в твоей. Я ненавидел себя за все происходящее. Не потому, что мне было стыдно, нет, мне не было стыдно. Просто потому, что я не мог его остановить.

Он поворачивается ко мне лицом.

– Тогда я понял, что такое сила и власть. Это то, что может тебя защитить. А в то время у меня не было ни того, ни другого.

Я молчу, затаив дыхание.

– Так продолжалось несколько лет. Со временем Рихтер стал мне еще больше угрожать. У него были фотографии. – Он глубоко вздыхает.

– Так что же произошло? Как он погиб? – спрашиваю я. Я не хочу, чтобы он по новой пережил эти годы, я просто хочу знать, как умер его тренер.