Необратимые искажения

Ари промолчала. Не дождавшись ответа, Хелия продолжила уже немного мягче:

– Жалей лучше умирающих с голоду. Утопающих всяких, убогих, жадных, злых – их жалей, а у меня причин для сожалений нет. Мне девятый десяток идёт. Знаешь, сколько пиратов доживало до такого возраста? Ноль. Я их всех пережила. И, если вдуматься, саму себя тоже пережила. Великий Свет пережила, впечатлений хватило на сотню лет вперёд. Я до шестидесяти лет почти под парусом ходила! Даже когда рука только одна осталась! Столько берегов повидала, столько кораблей пустила ко дну! А сокровищ-то, сокровищ, знаешь сколько накопила? Сожри меня левиафан! Да на это ещё сотню лет жить можно!

Под конец она уже почти кричала – сильным, чуть надтреснутым голосом, таким, как раньше – но вдруг замолчала, будто вспомнив о чём-то важном. Помолчала, усмехнулась – весело, даже как-то по-доброму. Глянула на Ари.

– Всё это неподалёку закопано. Я ни одной карты не нарисовала, пусть оно там хоть сгниёт, это богатство. Не нужно оно мне, и не нужно было никогда. Правду говорят – в последнем плавании на злато ничего не купишь. Только вот это можно с собой забрать, – Хелия постучала пальцем по виску. – А уж у меня тут хранится столько всего… Ух, сколько! И все мои дружки-приятели, которые давно уже передохли, и места, где побывала. А ещё – море. Столько моря, сколько смогла запомнить. Так что, подружка, у меня всё необходимое есть. Мой черёд подходит отправиться вслед за всеми, кто вперёд ушёл к небесной гавани. И уж раз даже я об этом не жалею, то тебе и подавно не стоит. Это в тебе юношеская глупость говорит… Она пройдёт, но только когда состаришься, хе-хе.

Ари улыбнулась и решила, что эта колкость не должна остаться без ответа.

– Мне самой уже почти пятьдесят девять, не забыла?

– А, чепуха. Черепахи вон по триста лет живут, но мудрости им хватает только голову в задницу вжимать.

– Это ты меня с черепахой сравниваешь? Из нас двоих сейчас ты больше на старую черепаху похожа, вообще-то!

– Уела, – согласилась Хелия, и вокруг её глаз собралась армия морщинок. – Другой разговор! А то нюни тут распустила, как жена дерьмового капитана. Давай, расскажи лучше ещё что-нибудь. Вечером у местных будет небольшая попойка с музыкой, а до того времени делать всё равно больше нечего…

И они проболтали до вечера. Перед закатом в дверях возник мальчишка лет десяти – принёс ужин «госпоже». Ари удивлённо повернулась к Хелии и та, жестом отпустив юнца, пояснила, что городская пристань построена и ремонтируется именно на её деньги, причём пошлину за судостой бывшая пиратка берёт крайне посильную. Это помогает торговле, вот местные и ухаживают как могут за старухой. Даже предлагали дом поближе к канцелярии, но она наотрез отказалась. Оттуда не было видно моря.

Поужинав, подруги пошли в город: туда, где уже виднелось на фоне темнеющего неба зарево большого костра. Его сложили на небольшой площади, а вокруг поставили столы и разбили несколько открытых шатров с развлечениями. Здесь собралась, кажется, вся Пристара – даже дети и старики не остались дома. Ари с Хелией посидели в сторонке, наблюдая за праздником; пиратка рассказала, что его устраивают здесь раз в неделю, и нет события более значимого, потому что больше ничего в Пристаре не происходит. Недавно портовая сука ощенилась, так эту новость несколько дней обсуждали. Ари в ответ усмехнулась: скучно тебе, небось? А Хелия ей шёпотом: я иногда прокрадываюсь к одному вредному деду и открываю его курятник, а потом наблюдаю, как вся улица за этими курями носится – как думаешь, скучно мне?

Незадолго до полуночи они покинули площадь и неспешно побрели домой. Нир светил так ярко, будто вознамерился перещеголять солнце. Ари смотрела то на небо, то на покрытое тусклыми бликами шепчущее море, дышала полной грудью. В Пристаре было хорошо. Спокойно. Казалось, время в городке текло иначе, а то и вовсе огибало его стороной. Как будто когда ты приходишь сюда, весь мир останавливается и ждёт, пока ты переведёшь дух. Красивое сонное место, в котором ничего не происходит. Как глоток свежего воздуха после многих лет странствий.

Уложив Хелию в хижине и пожелав ей приятных снов, пуэри постелила себе прямо под открытым небом – жаль было терять такую ясную тёплую ночь. Она так и лежала, глядя в усыпанное звёздной крупой пространство, пока не заснула под равномерный шелест прибоя.

А утром ей пришлось быстро бежать под крышу, потому что наползли тучи и полил дождь. Уже рассвело, так что когда Ари вошла, старая пиратка сидела на постели.

– Это на весь день, – сказала она, глядя в окно. – Не повезло тебе.

– Почему это?

– Ты же уходить собиралась.

Ари бросила на стол подмокшую накидку, которой укрывалась, и села рядом с названной тётушкой. Она не говорила, что собирается уходить, хоть и в самом деле собиралась. Просто оттягивала этот разговор. Как выяснилось, без толку – Хелия видела подругу насквозь.

– Куда пойдёшь-то?

– В обитель некоего тана Лойко.

– Лойко? – пиратка даже повернулась. – Чего это тебе у него понадобилось?

– Одна редкая вещица. А что?

– Не знаешь, к кому идёшь, что ли?