Необручница: На острове любви (СИ)

Остальное время до обеда прошло запланировано. Если о чём госпожа и жалела на Адноде, так это о своём садике. Вот где слёзы полились потоком, когда она прощалась с деревьями. Мы набрали сочных фруктов ей в дорогу, чтобы те утешали её и радовали зарождающуюся жизнь.

— Отломите веточку, госпожа, — посоветовала я, — а дома вырастите дерево на память об Адноте.

Моей идее поаплодировали. Ветку поместили в кувшин с водой, чтобы не подсушилась в дороге.

Радость госпожи и её уверенность в том, что на этот, третий раз, всё получится, не могла не заражать. Предыдущие две беременности обрывались на сроке в месяц-два, а ведь на этот раз прошло всего две недели. Поэтому радостный отъезд, готовность пожертвовать ценными вещами и даже ночами любви с сиром Брисом поначалу беспокоили меня. Истовость госпожи в вопросе деторождения граничила, как мне периодически раньше казалось, с сумасшествием. Но сирра Амели и в этот раз успокоила, объяснила предыдущие ошибки.

Сир Брис в глазах государства должен был выглядеть не просто ответственным работником — воистину самоотверженным. Свой ежедневный резерв поисковика он расходовал, как положено, — до критической отметки, чувствуя ответственность не только за добычу необходимой для Люмерии руды, кристаллов, но и людей, работавших под его началом — простых лумеров в том числе. Малейшая ошибка (то, о чём говорил Райан) могла привести к непоправимым последствиям.

И, если сравнить две маг-силы с океаном, то при появлении ям или трещин на дне их пустота сразу заполнялась водой. Так происходило и с резервом сира Бриса. В невидимый пустой сосуд поисковой магии переливался огонь, который начинал увеличивать свой ресурс, замечая пустоту.

Из-за давления огненного дара резерв поисковой маг-силы больше не мог расти, и тогда у сира Бриса от переизбытка огня можно было видеть искры, отлетающие от пальцев. Я как-то спросила сирру Амели, почему сир Брис не может для разгрузки, например, зажигать все камины во дворце — и ему хорошо, и польза слугам. Госпожа долго смеялась, представляя себе мужа, путешествующего по комнатам. Он уставал не только ментально, но и телесно. Организм переставал справляться с балансом маг-сил. Единственное, что сир Брис делал регулярно — это заряжал согревающие артефакты для купальни, которыми пользовались все жители дворца, не имеющие дара огня.

Кроме того, выпускать сильный огонь было просто опасно, в первую очередь, на руднике, где огонь мог спровоцировать взрыв, вызванный реакцией некоторых кристаллов.

Для сброса критических излишков имелось два способа. Оба — через выброс магии через жидкость, которая регулирует наше состояние, по словам лекарей. Самый неудобный способ — почистить желудок, но, те, кого хотя бы раз в жизни стошнило, знает о неприятном состоянии после выброса.

И только ночи нежности могли естественным образом, безболезненно и приятно для супругов уравновесить два маг-ресурса — совсем немного через пот и большей частью вместе с мужским жемчугом. Госпожа спрашивала меня, что я чувствую в этот момент. Есть ли ощущение горячей воды, растекающейся по крови. Я подтвердила.

— А теперь представь, что внутри чрева находится маленький ребёнок, на которого выплёскивают эту горячую воду. Если бы я имела дар воды, всё было бы проще. Я бы выстраивала барьер, но, к сожалению, дар друида, как и растения, которые он питает, воспламеняется не хуже поленьев в очаге…

Она не могла без содрогания представить себе, как живой комочек сгорает в огне собственного родителя, не подозревающего об этом. Не исключала даже, что беременностей могло быть и больше.

— Поэтому, Ана, ты можешь не бояться, забеременеть тебе от Бриса не грозит, — успокоила она меня, прочитав на моём лице ужас и сочувствие от её рассказа. — Маги огня — первые, кто страдают от собственной силы.

Уезжала госпожа в моём платье, которое купила мне в Лапеше. С несколькими фамильными драгоценностями и парой книг, которые хотела прочитать в дороге. От дворца до пристани пешком ушло бы примерно минут сорок быстрого шага, от дворца до кромки океана — всего минут двадцать. Но за господами управляющий приехал в повозке, и мы уселись в неё. Я упросила госпожу позволить мне прокатиться и попрощаться на судне, а не под любопытными взглядами прислуги, не подозревавшей, что госпожа больше не вернётся.

Сир Брис уезжал с госпожой, чтобы сопроводить её до Люмоса, договориться с лекарями о наблюдении над беременной супругой и решить некоторые бытовые вопросы, связанные с незапланированным возвращением домой Амельдины. Появиться на Адноде он должен был только во вторник или среду вечером, на лодке, потому что судно приходило лишь на выходных. В шахте его пообещал заменить сир Райан, который спустился из своих апартаментов попрощаться.

— Сожалею, Рай. Выдержишь? — сир Брис чувствовал себя неловко. — Если получится, я вернусь раньше.

— Как-нибудь. Не переживай за меня, главное — позаботься об Амели, — Райан пожал протянутую руку. — А моя лумерка справится, слава Основателям, опыта у неё хоть делись с другими…