Необручница: На острове любви (СИ)

Похлёбка так вкусно пахла, а горячего в желудок с вечера не попадало, что я быстро сдалась и уселась за обед. Но стоило мне поднести ложку ко рту, я всё поняла. Управляющий, должно быть, напомнил всем о моём статусе, относительно изменения которого распоряжений не поступало, и кухарка присмирела. Отчасти. Похлёбка была нещадно пересолена, так что в горле перехватило. Салат испорчен специями. Я взялась за отвар, но и с ним что-то было не так. Пах он отвратительно, тряпкой, которой мыли посуду, так что я не смогла сделать и глотка. Один хлеб показался нормальным. Святотатствовать над ним не решились.

Всё было понятно. Мне объявили голодную войну.

Глава 7, в которой я знакомлюсь с контрактом и сигнальными словами

Ничего неожиданного, опасного для меня и моей чести в Контракте я не нашла. Ни Эдрихамы, ни даже сир Райан своими намёками меня не обманули. Весь документ был поделён на две части — «предваряющую договору» и «последующую договору».

В те первые сорок-пятьдесят дней, когда я должна была решиться на договор или его отвергнуть, для меня был прописан статус гостьи с ограниченными обязанностями. Как я уже говорила, ни стирка одежды, ни глажка, ни мытьё посуды и полов, тем более топка каминов в мои обязанности не входили.

Но после подтверждения договора мой статус заметно повышался. Про то, что госпожа обязуется мне оставить свои платья и драгоценности, и речи не шло. Меня должны были объявить компаньонкой и впредь называть госпожой, на «вы». Этот пункт у прислуги вызвал насмешки, а сир Райан его проигнорировал, продолжая мне «тыкать» и вести себя как со своей игрушкой, которая пока не давалась в руки. Потом я вспомнила, что и господа тоже продолжали обращаться ко мне по-простому, но на это я даже внимания не обратила: незачем было портить сложившиеся отношения отстранённым «вы».

Личные покои, служанка — эти пункты были исполнены в точности. А далее — никаких каминных уборок, мытья полов и работы в саду. В случае отсутствия госпожи, её права и обязанности как хозяйки переходили мне. То есть я получала полное право управлять, нанимать и увольнять прислугу, если та не справлялась с обязанностями. Где-то глубоко внутри меня сладко прищёлкнуло языком, я даже на миг представила себе выстроенных слуг с кухаркой во главе и мои пощёчины за пересоленную похлёбку. Прислушалась к себе и поняла — гадко это и непозволительно. Потому что на их месте в любой момент могу оказаться я сама.

Мне вменялось в главную обязанность то, что было прописано как «Ежедневное сопровождение здоровья сира Брисандра». Не выполнять главное условие договора разрешалось только в дни недомоганий. Болеть запрещалось. Да-да, в случае затяжной болезни контракт разрывался, срок назывался от трёх дней. Очевидно, это был предел возможностей сира Бриса.

Нашла я и тот пункт, про который говорила госпожа. Я действительно могла строить свои отношения с другими мужчинами, если основную обязанность «сопровождения» выполняла “в полном объёме”. Тут я задумалась. Почему госпожа сказала мне об этом? «Кстати» никогда просто так не вспоминается. Она прекрасно знала, что я ни с кем из парней-слуг не дружу, местных тоже не горю желанием узнать. Единственный, кто пока крутился возле меня, это был сир Райан, но думать о герцоге-наместнике с сильнейшими маг-силами как о близком друге было смешно.

И я смахнула эту мысль в сторону. Сир Риз был привлекателен, словно сошедший с иллюстрации в детской книге Основатель, и сила в нём чувствовалась особенная, яростная что ли. Уткнувшись ему в сюртук там, на побережье, я не смогла дать определение запаху, который почувствовала. Это должен был быть металл, как пахнут завитушки на спинке кровати или клинок. Госпожа учила: стихии всегда вызывают ассоциации с предметами, которыми эти предметы управляют. И только с менталистами сложно, они могут пахнуть как угодно, всегда по-разному.

Аура сира Бриса, например, источала аромат цветущего садика с одуряющим запахом роз. Чем больше успокаивался его огонь, тем спокойнее был аромат. Ну, а сир Райан… Его загадка не особо волновала, скорее заставляла возвращаться к себе из любопытства, с каким ребёнок познаёт мир, магический или обычный, — не важно.

Ещё по договору мне полагался один выходной — суббота, который я могла проводить, как угодно. Накапливать выходные запрещалось контрактом, но при желании сопровождать я могла. Пункт был понятен. Сир Брис работал по субботам до полудня, поэтому именно тогда дисбаланс его не должен был особенно беспокоить.

Но было в контракте то, что заставило мой рот открыться в изумлении. Сумма, о которой я до сих пор не имела понятия, — двадцать гольденов в месяц — вдруг оказалась изменена. Почерком господина Уриэна и с подписью сира Бриса было добавлено, что теперь мне причитается сто гольденов в месяц, а так же помощь семьи Эдрихамов в организации собственного дела, если я пожелаю вложить эту сумму во что-либо стоящее.