Необузданная машина

На улице он задержался. Озаренное зимним солнечным светом депо – огромный куб – возвышалось, как утес, над более или менее сомнительными окрестностями Терминала. У основания депо расположились склады – блестящие алюминиевые корпуса, каждый длиной метров четыреста. Грузовики и автоприцепы примкнули к боковым складским воротам, как красные и синие пиявки.

Крыши складов служили разгрузочными площадками – по ним гибкие составные конвейеры перемещали в трюмы воздушных судов продукцию сотен миров. Несколько секунд Алликстер наблюдал за этой деятельностью; он знал, что девять десятых всего оборота грузов экспортировали незаметно по магистралям – на континентальные земные станции и на станции других планет, к далеким звездам.

«Мерзавец!» – отвел душу Алликстер и не спеша направился к транспортному пункту на углу, размышляя о блестящей безделушке. Может быть, следовало продать ее бармену – двадцать пять франков в любом случае принесли бы Алликстеру двадцать четыре франка прибыли. Но он отверг эту мысль. По магистралям можно было пронести не так уж много, и любой уважающий себя контрабандист рассчитывал на приличный доход от рискованного предприятия.

На самом деле хрустальный шарик представлял собой нечто вроде икринки морского животного, выброшенной волнами на розовый пляж… Алликстер не мог припомнить название планеты розовых пляжей, он помнил только адресный код ее станции: 9-3-2. Засунув шарик в карман, он забрался в транспортную капсулу – та повернулась и поднялась в воздух, навстречу солнечным лучам. Алликстер вышел на террасу административного уровня депо.

В нескольких шагах виднелась стеклянная кабинка сидевшего на высоком табурете Сэма Шмитца, диспетчера и бригадира Магистральной службы. Алликстер сдвинул в сторону прозрачную панель стены и дружелюбно произнес: «Привет, Сэм!» У Шмитца было круглое пухлое лицо, раздраженное и легко краснеющее, почти лишенное подбородка и напоминавшее бульдожью морду.

«Алликстер! – поднял голову Шмитц. – Должен тебя удивить. Мы тут наводим порядок. Вы, ремонтники, почему-то вообразили себя аристократами, ответственными только перед Господом Богом. Вы заблуждаетесь. Ты должен был заступить на смену и ожидать вызова три часа тому назад. Шеф уже два часа дышит мне в загривок, требуя, чтобы я прислал механика. И где я тебя нашел? В баре! Я всегда к тебе хорошо относился, но пора бы уже понять, что существует расписание!»

Алликстер рассеянно выслушивал излияния бригадира и кивал, когда это от него ожидалось. Кому еще можно было всучить хрустальный шарик? Может быть, подождать до выходных и отвезти безделушку в Эдмонтон или в Чикаго? А еще лучше припрятать ее, пока не накопятся несколько таких редкостей, и продать всю коллекцию в Париже или в Мехико-Сити – там, где водились лишние деньги. Шмитц прервался, чтобы перевести дыхание.

«Есть какие-нибудь вызовы, Сэм?» – спросил Алликстер.

Реакция диспетчера поразила его. Физиономия Сэма задрожала от ярости: «Какого дьявола! О чем, по-твоему, я говорил последние пять минут?»

Отчаянно пытаясь вспомнить какие-нибудь обрывки фраз, Алликстер почесал щеку, погладил подбородок: «Не успел разобраться во всем, что ты говорил, Сэм. Может быть, полезно было бы повторить… На что они жалуются?»

Сэм с отвращением воздел руки к потолку: «Ступай к шефу! Он объяснит, что к чему. С меня хватит!»

Алликстер прогулялся по террасе, повернул в коридор и остановился у высокой зеленой двери с бронзовой надписью:

«ДИРЕКТОР ОТДЕЛА ОБСЛУЖИВАНИЯ И РЕМОНТА.

ЗАХОДИТЕ!»

Алликстер нажал кнопку. Дверь отодвинулась, и он зашел в приемную. Секретарша подняла глаза. Алликстер сказал: «Шеф хотел меня видеть».

«Еще как хотел!» Она произнесла в микрофон: «Скотти Алликстер явился». Прислушиваясь к наушнику-вкладышу, она кивнула Алликстеру и нажала кнопку, открывавшую замок внутренней двери. Алликстер слегка отодвинул эту дверь и проскользнул в кабинет. Здесь, как всегда, воздух был насыщен раздражавшим Алликстера запахом какого-то медицинского препарата.

Шеф, приземистый неуклюжий субъект, отличался пупырчатой желтоватой кожей, напоминавшей высохший старый лимон. Маленькие черные шарики его глаз словно искрились разрядами внутреннего электричества. На голове у него беспорядочно торчали несколько скрученных седых и черных волосков. Шею шефа покрывали толстые складки, как у аллигатора, причем справа ее пересекал до самого бугристого подбородка глубокий уродливый шрам. Алликстер никогда не видел, чтобы шеф смеялся, и никогда не слышал, чтобы суховатый, монотонный и гнусавый голос шефа приобретал какую-нибудь выразительность.

«Надо полагать, Шмитц объяснил тебе в общих чертах, что требуется сделать», – без предварительных замечаний произнес шеф.

Алликстер присел на стул: «Честно говоря, шеф, я так и не понял, о чем он толковал».

Шеф продолжал таким тоном, словно объяснял идиоту правила поведения за столом – тихо, тщательно выговаривая каждое слово: «Тебе приходилось бывать на Ретусе?»

«Код станции 6-4-9. Конечно. У них там новый Суперкомплекс».