Необузданная сила

Все уже было уже кончено, но у Ядра еще имелось в запасе кое-что, чтобы продолжить поединок. Сотни дроидов-рабов стали сходиться к ученику, надеясь сокрушить его под их объединенным весом прежде, чем он сможет добраться до ближайшего процессора. Он откинул их единственным толчком силы и разрезал кожух процессора. Игнорируя оплавленные металлические края, он засунул свою левую руку внутрь.

Молния поднялась по ней и через все процессоры, составляющие сеть Ядра. Он направил весь свой гнев и горечь в волну силы, и результат удивил даже его. За ПРОКСИ, за Юнону, за Koтa и за себя он сжег планетарный разум в шлак.

Дроиды-рабы дергались в ужасном танце. Звук, который они производили при этом, был ужасен, это был крик умирающего сознания, которое никогда не могло даже и думать о собственнолй смерти. Оно должно было быть бессмертным. Оно планировало управлять галактикой. Теперь оно стало только набором проводов, испытывающих приступ безумия, который неизбежно разрушит его.

— Приказ! — Оно ревело и бушевало. — Приказ должен быть выполнен!

Пароксизм дроидов занял минуты, после чего стал убывать, а ученик продолжал выплескивать горячую энергию своего гнева, стирая каждый последние следы воспоминаний, которые заполняли голову ПРОКСИ. Ничего из них не должно было остаться там. Император никогда не должен был узнать, какие силы объединились, чтобы сбросить его с трона. Нет никаких свидетелей — ни живых, ни дроидов.

Когда последнее металлическое тело наряду со всеми процессорами и каждым дьявольским огнем затихло, он позволил себе осмотреться. Он откинул назад голову и закрыл глаза.

Было ли этого достаточно? Хватит ли с него на сегодня? Он так устал. Неделя сна, показалось ему, не могла бы восстановить его силы.

А хуже всего: действительно ли Ядро было право? «Вы слабы», сказало оно ему. «Вы не будете жертвовать этим дроидом даже притом, что у меня останется память о вашем поражении». Это было верно. Он был эмоционально привязан к ПРОКСИ, и мог также сильно привязаться к Юноне и Koтa. Как это оказалось возможным, что ученик-ситх столкнулся с такой слабостью?

Прокси был мёртв.

У них с Юноной не было никакой надежды совместное будущее. Как он мог продолжать жить?

Что-то двигалось в огромном помещении. Он открыл свои тяжелые веки и поднял световой меч.

Одно из тел дроидов зашевелилось. Знакомая рука тянулась и цеплялась за грязь.

— Хозяин?

Он мгновенно вскочил на ноги, разбрасывая тела мертвых дроидов в стороны и освобождая своего друга. ПРОКСИ был сильно поврежден ударом, который разорвал кабель, но его фоторецепторы возвратились к своему нормальному цвету.

— ПРОКСИ, с тобой все в порядке? Ты можете стоять?

Дроид попытался, но не сумел поднять свое туловище.

— Боюсь, что нет, Хозяин. Лучше вы оставьте меня здесь, где я лежу.

— О чем ты говоришь? Мы сможем восстановить тебя, как только я доставлю тебя на корабль.

— Ядро… — ПРОКСИ коснулся своего лба. — Хозяин, оно сожгло часть моего процессора. Мое первичное программирование было стерто. Я теперь для вас бесполезен.

Он улыбнулся. Надежда оставалась.

— Ты никогда не был бесполезным, ПРОКСИ. И ты не останешься здесь. Держись.

Дроид казался очень легким на его руках, он пробирался через мертвых дроидов и разрушенные процессоры по направлению к выходу наружу, на темный дневной свет.

Часть 3. Мятежник

Глава 32

Пустыни Роммамуля пылали горячим, апельсиновым пеклом под светом своей главной звезды. Юнону бросало в пот каждый раз, когда она смотрела на это. Она была на поверхности только однажды, когда Старкиллеру понадобилось купить пару новых плечевых суставов для ПРОКСИ, и она не хотела рисковать кораблем больше необходимого. Обедненый горными разработками мир пах голодом и войной. К счастью, его соседний мирный Осариан был достаточно отдален для извечного конфликта между двумя цивилизациями системы, чтобы сопротивляться. Иначе она настояла бы, чтобы они нашли какое-нибудь другое место, чтобы залечь на дно в ожидании известий от их cотоварищей-мятежников.

Бейл Органа уведомил их пять дней назад о ряде встреч, проведенных им на Кантаме с Гармом Белл Иблисом и Мон Мотмой. Очевидно, они договорились, и начало мятежа медленно приближалось. Это было хорошей новостью. В то же самое время, однако, причастность двух печально известных лидеров сопротивления и беглецов придавало всему определенную драматичность. Если бы Император когда-либо услышал переговоры Альянса за восстановление Республики, не было бы пределу его мести.