Необычайное похищение (СИ)

     Барон де Виттер с ухмылкой заметил:

     - Уместнее поручит тренировку наследника престола не ему, а тебе!

     Смазливое личико Елизаветы из наивного приобрело лукавое выражение. Она довольно произнесла:

     - Да! Я бы обучила мальчишку не только фехтованию, но и верховой езде...

   Девушка притворно зевнула и, указав кончиком шпаги на север, перевела разговор на другую тему:

   - Может, хватит нашим воинам прозябать под стенами Москвы в безделье и праздности, а следует направиться к Новгороду, где русские собирают большие силы?

     Барон на это смирено заметил:

     - Наш король дал указание графу де Лафету беречь людей. Это ведь чужая война!

     Елизавета возмущенно топнула каблучком и воскликнула:

     - Так ты, видимо, хочешь, чтобы все кругом говорили: раз француз - значит трус!

     Де Виттер недовольно замах руками:

     - Ох уж вы, немцы...

   Затем лукаво прошептал:

   - Может, придешь ко мне вечером?

   - Я занята! - ответила красавица.

   - Так я и знал! - ехидно сказал де Виттер. - Уж мне-то известно, что ты никогда не ночуешь одна!

     Елизавета покраснела от гнева и стыда. Она чуть было не ударила барона, но усилием воли быстро подавила вспышку ярости. Краска сбежала, на гладком личике вновь появилась улыбка:

     - А ты, я вижу, в тайне мечтаешь обо мне? Разве я не права?

     Много повидавший в жизни пожилой барон вдруг сам покраснел, словно неопытный юнец и перешел на "вы":

     - А кто бы на моем месте об этом не мечтал? Вы, миледи, настолько прекрасны, что я...

   Тут барон улыбнулся и вкрадчиво произнес:

   - Хотите за меня замуж? Унаследуете и титул, и земли!

     Елизавета презрительно фыркнула и снова стукнула каблуком:

     - Будто я не знаю, что ты уже женат. Это все уловки, чтобы получить мое тело. Я вас, кобелей, насквозь вижу!

     Барон, теряя терпение, пробормотал:

     - Хочешь тысячу пистолей за ночь со мной? Соглашайся! Это почти половина годового жалования маршала Франции.

     Елизавета заулыбалась в ответ:

     - А я думала, что ваш маршал получает намного больше, чем каких-то двадцать тысяч франков в год. Что же у вас такой маршал нищий?

     Де Виттер заметил:

     - Но ведь я предложил очень много! А вы, леди, как мне известно, даже дворянского звания не имеете.

     Елизавета зло хихикнула в ответ:

     - А вот и нет! Сам русский царь Дмитрий даровал мне дворянскую грамоту и земли в узде, а в скором времени обещал княгиней сделать!

     Барон де Виттер отступил на полшага и с улыбкой примирительно пролепетал:

     - Ну, тогда я молчу. Забудем, ничего не было!

     Елизавета решительно шагнула к нему и угрожающе засверкала глазами:

     - Как это - ничего не было?! Ты хотел царскую возлюбленную купить и использовать как самую заурядную девку! Ты меня оскорбил, смертельно оскорбил, а сейчас говоришь, что ничего не было!

     Барон де Виттер попятился, а настырная немка жестко напирала на него. Какая она страшная! И взгляд сделался как у разъяренного дьявола в женском обличии.

   Елизавета вплотную приблизилась, схватила барона за парик и сорвала его, обнажив плешивую голову сановника. У того от неожиданности и страха подкосил ноги, он чуть не бухнулся на пол, но девушка резко схватила мужика за шиворот и с неженской силой поддержала упитанную тушу. После чего, глядя прямо в глаза, прошипела:

     - Только десять тысяч пистолей могут заставить меня забыть, что ты делал мне непристойное предложение! - очи белокурой бестии свирепо сверкнули. - Или ты предпочитаешь, чтобы царь Дмитрий посадил тебя на кол?

     Барон де Виттер, захлебываясь, простонал:

     - У меня нет таких денег! Сумма, за которую можно купить все мое поместье.

     Елизавета сильно встряхнула вельможу, слегка двинула ему под коленку острием своего сапожка и злобно сказала:

     - Найдешь! Не хочешь на кол - найдешь!

     Барон буквально сгорал под глазами-сверлами этой чертовки. Как моментально меняется выражение ее лица! Из покладистого и красивого стало агрессивным и страшным, как у богини Афины в чудовищной ярости. Да, скор на расправу этот Лжедмитрий второй. Жесток! Лично пытал пленников и сажал их на кол. Его даже в полшепота называли Матвеем Веревкиным, намекая на виселицы. Но кол он любил больше всего.

     Барон, заикаясь, пролепетал:

     - Может, трех тысяч пистолей хватит для вашей чести, княгиня? Не могу больше! Клянусь, не могу! Три тысячи - все мои сбережения, все, что есть у меня!

      Елизавета жестко произнесла:

     - Не люблю я торговаться! И скидок на оскорбления не даю!

     Барон обреченно вздохнул:

   - Ну, тогда сажайте меня на кол...

   - Ладно, пойду на встречу, - помягче сказала чертовка. - Только тогда я от тебя еще кое-что потребую, а пока ты мне передашь все свои пистоли. Это будет внушительный мешочек с золотом!

     Барон, заплетаясь, поплелся с вымогательницей. Как он жалел, что завел подобный разговор! Да, девушка страсть как хороша, но разве мало к тушинскому лагерю прилепилось различных девиц легкого поведения? Они, пусть и не такие красивые и привлекательные по сравнению с Елизаветой, зато куда более безопасные и покладистые. И вообще, откуда взялась эта дьяволица? Может, не немка она вовсе? Шпарит и по-французски, и по-русски, словно дятел по сосне стучит...