Необычайное похищение (СИ)

     Владислав погрозил кулаком в сторону востока:

     - Будет вам петля! Всем!

     Король Польши сказал:

     - Нужно готовить наши войска к решающим штурмам!

     Состоящее преимущественно из наемников польское войско насчитывало почти пятьдесят пять тысяч бойцов. У Михаила Шеина едва набиралось восемь с половиной тысяч. Огромный перевес ляхов в живой силе, однако крепость Смоленск хорошо укреплена. К ней трудно подступиться, оборона продумана до мелочей. Сам Борис Годунов несколько раз посещал работы по усовершенствованию и без того мощной обороны града-цитадели. Новый царь планировал будущую экспансию направить на богатый, но не слишком развитый восток. Смоленск в этом плане играл ключевую роль и должен был стать неприступным рубежом для всех врагов.

   Сигизмунд знал, что хлеба в осадных житницах города запасено года на три и голодом осажденных не выморить. Посему король планировал штурмовать грозную твердыню. Пороха и ядер из Варшавы и Кракова навезли вдоволь. С трудом подтянули громадные осадные орудия.

     Была, конечно, альтернатива оставить крепость блокированной, а основными силам идти дальше. Но Сигизмунд не хотел иметь у себя в тылу цитадель сопротивления. И важно было показать всем, что против поляков никакая мощь не устоит. Ибо только когда русский дух деморализуется, тогда у шляхетской власти появится возможность взять верх на Руси.

   Король и сын вышли во двор. Их уже дожидался одноглазый барон Шульц, главный специалист по осадными орудиям. Его детище - пушка "Виктория" - самое большое из перевозных орудий в мире. По размерам вполне сопоставима с Кремлевской Царь-пушкой. В дуло орудия может не только человек, даже конь запрыгнуть!

     Немец гордился: благодаря широченным колесам и особой конструкции лафета его детище способно передвигаться и выбрасывать дробь на значительные расстояния.

     Шульц со своей повязкой на правом глазу и неряшливой бородкой смахивал на пирата. И трубка у него в зубах то же весьма экзотичной формы - в виде человеческого черепа.

     Но принца Владислава больше интересовала только что притащенная пушка:

     - Ты молодец, барон! Такую вещицу придумал. Ну и мощь!

     Шульц, довольный собой, надменно произнес:

     - Нет нации в мире равной нам, немцам, в техническом гении!

     Такой ответ разозлил принца: если немцам нет равным, значит - поляки хуже? Может, одноглазому врезать в здоровое око для полной симметрии?

     Сигизмунд, хорошо изучивший своего забияку-сына, во избежание конфликта сделал шаг навстречу Шульцу и доброжелательно сказал:

     - Мы в восхищении! И горим желанием увидеть стрельбу.

     Владислав со злостью вмешался в разговор:

     - А разрушите вы стену?! Допустим! Но ведь не выстрелы выигрывают штурм, а острые клинки и крепкие руки, что держат их.

     Шульц ответил:

     - Тут под стенами немцев не меньше, чем поляков.

     Владислав возразил:

     - Ну и что! Все равно наши воины большего стоят. И вообще, может, твоя пушка после первого же выстрела развалиться.

     Сигизмунд как имеющий опыт и принимавший в молодости участие в осаде Пскова поддержал сына:

     - А ведь верно! Чем тяжелее орудие, тем быстрее оно выходит из строя. Может статься, что лучше сотня малых стволом, чем один большой.

     Шульц произнес:

     - Одного льва и тысячей кроликов не заменить. Тут одним выстрелом можно снести пол стены разом, вы не сомневаетесь!

     Сигизмунд лениво махнул рукой:

     - Будет штурм - посмотрим. Пойдем, сынок, на другие приготовления поглядим.

   Войско активно готовилось к атаке. Посмотреть было на что. Вот широкие лестницы с большим количеством перекладин и со специальными крюками для подъема. А там особые деревянные на колесах башни, их еще только заканчивали строить многочисленные плотники, согнанные с окрестностей и присланные из Германии и Польши.

     Идея использовать подобные осадные конструкции пришла в голову еще Юлию Цезарю. Сигизмунд рассчитывал, что удастся быстро построить такие башни и с их помощью бросить на штурм города отборных бойцов.

     Однако высоки у Смоленска стены, и до конца достроили лишь пару башен. Королевич Владислав в желании ускорить строительство с молчаливого одобрения отца приказал устроить плотникам массовую порку. Очень любил он наблюдать за мучениями людей.

     И засвистели плети, послышался рев и стон. Били палачи жестко, двое мальчишек-мастеровых не выдержали побоев, их души из кошмарного этого мира помчались в мир иной. Но зверская порка, скорее, замедлила работу, чем ускорила. Несколько десятков рабочих, что оказались слабее, вообще не смогли подняться.

     Гайдуки кололи их копьями под ребра. Потом, запалив факелы, пробовали поднять огнем.

   Сигизмунд на все это философски заметил:

     - Жестокий век, жестокое время. Хотя какая эпоха отличалась добротой?

     Владислав предложил отцу:

     - В работе мало женщин участвует. Надо согнать всех крестьянок из окрестных сел. И батогами их!

     Сигизмунд согласился:

     - Можно согнать. Только не стоит слишком усердствовать плетьми. Кнут, как и соль, требует меры.