Необычайное похищение (СИ)

     И Алексей спел романс о Родине, который уже исполнял во время пира в Твери. Аленушка иногда подпевала. Всадники из конного авангарда подтянулись и слушали. Затем Алексей и Аленушка, пришпорив коней, решили вырваться вперед - им хотелось остаться одним и, возможно, найти очередное приключение.

     В детстве Алексей зачитывался романами о трех мушкетеров. Он хотел быть похожим на гасконца. Подражал ему, говорил его словами, старался, как и литературный герой, оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы показать умение драться и свою отвагу. Да и сейчас Сотников все еще не совсем расстался с детством. Поумнел, конечно, эрудиция сильная. Ту же схему "Единорога" воспроизвести может, но вот желание выделиться в схватке никуда от него не ушло.

     Алексею хотелось услышать продолжение истории Аленушки, рассказ красавицы, что общалась с султаном и была в самом сердце Османской империи. Такое вряд ли еще от кого можно услышать!

     Он с надеждой попросил:

     - Расскажи, пожалуйста, как ты, русская девушка стала женой Сулеймана Великолепного.

     Аленушка с хитрым видом воскликнула:

     - Так вот чего ты хочешь! Чтобы я султаншей стала.

     Алексей улыбнулся:

     - Я сам не отказался бы быть султаном!

   - Быть рабыней-наложницей и женой - две большие разницы. Но давай все по порядку, - Аленушка взмахнула саблей, разрубила сучок на пути и продолжила свое повествование:

   - По дороге в рабство мне пришлось видеть немало различных безобразий, убийств и насилий. Все это смешалось в общую груду горестей. Сейчас нет желания описывать все детали невыносимого путешествия.

     Алексей ухмыльнулся и решил пошутить:

     - Как раз детали о надругательствах были бы мне интересны. Хотя о чем я говорю? И у нас, на войне, мало что доступно, зато впечатлений всегда хоть отбавляй!

     Аленушка слабо улыбнулась:

     - Это у тебя черный юмор?! Не интересно слушать мой рассказ?

     Сотников интенсивно замахал руками:

     - Нет, нет! Очень интересно! Говори, пожалуйста, что там было дальше.

     Аленушка неторопливо продолжила:

     - Один из русских летучих отрядов напал на сопровождавших колону татар и едва не отбил нас. Конечно, я хотела свободы! Хотя одна из татарских служанок, хорошо знавшая русский язык, очень ярко расписывала, как прекрасно живется женщинам в гареме. Да еще и говорила мне: ты, мол, красавица, сможешь своими чарами подчинить султана самой могучей империи на Земле, станешь жить, как в раю. Да, я хотела свободы, но и сомневалась: куда возвращаться, если нас отобьют. Дом наверняка сгорел, отец погиб. Братья, сестры и мать - не понятно, что с ними. Вернешься, опять придется идти в услужение к барину, пусть другому, но не факт, что он будет лучше прежнего. Короче говоря, я не сильно расстроилась, что татары победили, или, точнее, отбили атаку.

     Алексей заметил:

     - Вот как порой бывает, что и свободе не рад! Лично со мной ничего подобного не случалось.

     Аленушка уточнила:

     - Не о свободе в данном случае речь, а о смене одной формы рабства на другую. В этом отношении выбор не столь очевиден. Во время той сечи я здорово перепугалась и спряталась под подушки. Поэтому подробностей не помню. Татары потеряли немало своих, часть пленных успели разбежаться. У меня и мысли не было бежать, я только тихонько плакала. Особенно жалко было убитого мальчика возле моей кареты. Его личико перекосила боль, текла алая кровь из свернутой шейки.

   Аленушка посмотрела в глаза Алексею и неожиданно произнесла:

   - Он на тебя очень похож был, только, разумеется, младше.

     Алексей нахмурился: он сильно не любил, когда его с кем-то сравнивали. Тем более - с покойниками. Но главный мечник промолчал, а девушка продолжила:

     - До самого Крыма я ехала в карете. Мне это надоело, хотелось выйти и хотя бы немного пробежаться по траве, порезвиться. Служанка милосердно разрешила мне, и я помчалась под присмотром охранников в одной прозрачной сорочке по суховатой травушке прилегающей к Крыму степи. А трава южная особая, приятно щекочет девочке пяточки. Бегу за телегой, и забываю о грустном. А татары бросают на меня мерзкие, похотливые взгляды, но тронуть боятся. Азиатам за неповиновение сразу же ломают хребет. А еще мне разрешили искупаться в Черном море. Вода в конце лета - прямо парное молоко. Я раньше - ну, сам понимаешь: куда тут простой крестьянке - на юге ни разу не была. А тут так замечательно! Даже стыд пропал: плюхалась нагая в воду и плавала себе. Такая нега в теле, словно в рай попала!

     Алексей с улыбкой сказал:

     - Понимаю тебя! Перед колонией я на Кавказ отправился. Чтобы в море плескаться. Я и до этого любил плавать, даже имел опыт ныряния в ледяную прорубь. Но в теплой воде Черного моря запомнил все ощущения в мельчайших подробностях. И так мне это понравилось...

     Главный мечник сделал театральную паузу, хотел, было, продолжить, но Аленушка, прислушавшись, сообщила:

     - Впереди разъезд!

     Алексей улыбнулся:

     - Тем лучше! Будем драться!

     Аленушка попросила Алексея:

     - Дай, я пробую метать твои диски. Я тренировалась швырять в противника острые предметы даже ногами.