Необычайное путешествие

Под деревьями расположилось несколько юношей. Один вырезал деревянную ложку, пользуясь, как инструментом, кремневым ножом с закругленным концом. Другой вбивал острые кремневые пластины во внутренний край деревянного серпа. Остальные с увлечением наблюдали за их работой.

Маленькая повариха, накануне варившая кашу, опять возилась около костров. Увидев детей, она приветливо улыбнулась и кивнула головой так энергично, что ее длинные, пышные черные кудри совершенно закрыли личико.

— Здравствуй, повариха, — сказал Вася, обращаясь к девочке, как к старой знакомой. — Уху варить умеешь? — Девочка взглянула на Васю, но промолчала.

— Ну, рыбу, рыбу, — подсказала Кюльжан. — Мы наловили для всех рыбы. Ее надо сварить, понимаешь?

— Рыбу сварить могу, — ответила шепотом повариха и, покраснев, оглянулась на женщин. — Они старшие, им говорить надо, — добавила она с легким укором.

Вася слегка смутился, но, подойдя к женщинам, протянул им улов. Те одобрительно почмокали, сняли рыбу с тонких веток, на которые ее за жабры нанизали дети, и тут же одну за другой побросали в котел с кипевшей водой.

Кюльжан ахнула:

— Нечищенную и с потрохами! — простонала она.

— Наверно, у них так принято, — сказал несколько обескураженный Вася. — Ну, пусть их варят, как хотят. Наше дело маленькое. Пойдемте, посмотрим, что там женщины делают с корзинами.

Женщины, к которым подошли дети, аккуратно вымазав глиной одну корзину, теперь пальцами делали в глине ямочки. Кюльжан очень понравилось это занятие.

— Можно мне попробовать? — сказала она умоляюще. — Я буду аккуратно-аккуратненько!

Мастерица подвинулась, и девочка, присев рядом с ней, по-казахски скрестив ножки, начала макать палец в чашку с водой и наносить им ровные ямочки в стенке будущего котла.

— Молодец, сестренка. Всегда найдет себе занятие, — сказал Вася.

— Валерик! А что если нам с тобой обмазать глиной ту корзинку? - Вася потянул к себе плетенку, но женщина поспешно взяла ее обратно и начала работать над ней сама.

— Не доверяет! — вздохнул Вася. — Наверно, думает, что испортим. Чем же нам с тобой заняться?

Но тут до мальчиков донесся запах свежеиспеченного хлеба. Запах шел от лепешки, которую только что разломила маленькая повариха, чтобы проверить — не сырая ли она внутри. Убедившись в ее готовности, девочка положила лепешку на глиняное блюдо, потом взяла из миски кусочек теста, обсыпала его мукой, помяла между ладошками и закопала в горячей золе.

Мальчики с живейшим интересом следили за этой кулинарной операцией. В это время две женщины сняли с огня котел, слили через край воду и стали выкладывать рыбу на свежесорванные листья. От рыбы шел такой вкусный горячий пар, что дети не выдержали. Не сговариваясь, они дружно подошли к костру, где происходили эта соблазнительные приготовления.

Только после того, как ребята вдоволь поели, они смогли подойти к съеденному более критически.

— Лучку да лаврового листика бы в эту рыбу, объедение было бы, — вздыхал Валерик. — Но оказывается, что сваренная в чешуе рыба еще вкуснее! Наверно, потому, что сок не выходит в воду. Зря ты, Кюльжан, возмущалась! С варенойто чешую содрать легче легкого.

— Ну, рыба — это да, — согласилась Кюльжан. — Но лепешки не очень-то… Пресные совсем. Если бы их испечь на дрожжах, они были бы легче и пышнее, а то прямо, как сухари.

— Смотри-ка! Она привередничает, — изумился Вася, уминая за обе щеки остаток лепешки. — Ну, ребята! Хватит прохлаждаться. Люди давно уже где-то работают. Надо обязательно их разыскать, а то неудобно получается. Я думаю, и нам с Валериком работа найдется.

Но Валерику эта перспектива не понравилась.

— Во-первых, после обеда мне полагается мертвый час, — сказал он. — Во-вторых, мы рыбы для всех изловили. По-моему, уже достаточно поработали.

— Так ведь мы ловили рыбу для собственного удовольствия, — возмутился Вася. — Какой ты, Валерик, странный! Конечно, если тебе хочется валяться в холодке, как тем, что впятером любуются, как один из них вырезает ложку, то, пожалуйста, лежи с ними до отупения. Пойдем, сестренка!

— Я сейчас спрошу у Мары, куда нам идти, — ответила девочка, с готовностью вскакивая на ноги.

— Кто это - Мара?

— Да девочка, которую ты зовешь поварихой. Ее зовут Мара. У нее, когда она была еще маленькой, родную маму съели волки. Но ее все зовут «дочкой». И вообще, здесь все дети всех женщин называют «матерями».

— Уже познакомилась со здешними порядками, — удивился Вася. — Ну, ладно, узнавай скорее.

— Мара тоже пойдет с нами, — сказала Кюльжан, возвращаясь. — Сейчас женщины убирают ячмень. Мара ужин уже приготовила, так что она свободна и может нас проводить.

— Ну и замечательно! — одобрил Вася. — Одни мы, пожалуй, и не найдем их поля.

Тем временем Мара сбегала в Дом и вернулась с двумя деревянными серпами, в которые были вставлены кремневые пластинки.

Один серп она вручила Кюльжан.

— А мне? — спросил Вася с обидой.

— Мужчины хлеб не убирают, — возразила Мара.

— Вот тебе раз, — возмутился мальчик. — Ну и в общество я попал! Убирают ваши мужчины хлеб или нет, меня не касается. Давай мне серп и все!