Необычайные и удивительные приключения Жлоба в Египте

Сегодня была еще и жаренная картошка. Хотя, я бы постеснялся называть её жаренной. Так, порезанная и подогретая. Ну не должна картошка хрустеть на зубах. Не морковь, чай. Я попытался объяснить это повару. Повар НЕ ПОВЕРИЛ. На ломанном русском он начал утверждать, что картошка такая и должна быть. Сырая, но с витаминами…. «по Мексикански».

Это ты араб, будешь нас учить, как правильно готовить картошку? Нас, русских. Не позорь Тутанхамона, египтянин. Мы на этой картошке выросли, а Белорусы просто в ней родились, и первое, что мы делам, как только научимся сидеть на верховом медведе, это жарим картошку. Запомни эфиоп — научение наших отцов, изустно передаваемое с глубокой старины: Картошка бывает: Жаренная, Варенная, и Пюре. Недожаренной картошки «По мексикански» в списке нету. Еще раз картошку недожаришь — отведаешь боевой балалайки. Однозначно.

Услышав мою проникновенную речь, к раздаче подтянусь отдыхающие. Все доказывали повару, что картошка недожаренная. Подошел дневальный по отелю, который и вовсе не бельмеса по русски. Я предложил собравшимся хором показать пальцем на противень с картошкой, и сказать «Фуууууу».

Перфоманс помог. Повар клятвенно обещал не нарушать заповеди предков, и дожаривать картошку. Воодушевленный победой я поел десерта с тортиками, поднялся в номер и отрубился, даже не помыв ног.

Проснулся ночью от холода.

Окно было открыто, а тонкие египетские одеяла не грели. Проклиная убирана, я вытащил спальник, и завалился спать дальше. Попутно отмечу, какая все-таки удобная вещь — спальник. Я как-то дожидался вылета в аэропорту 36 часов. Гостинцы хватило только для женщин и детей, а мужики спали на скамейках в зале. Тогда у меня был с собой спальник, и я спал волне себе с удобствами, даже сняв обувь. С тех пор я стараюсь брать его с собой везде. Удобная штука. Так, например, я привык спать с открытым окном. А тут ночью весьма прохладно. Конечно, я бы мог включить встроенный в номер обогреватель, но тогда пришлось бы закрыть окно. А, накрывшись спальником, я выспался в тепле, дыша прохладным морским воздухом.

День пятый …а сейчас Дискотека

Проснувшись, я посмотрел на себя в зеркало. Создавалось впечатление, что я готовлюсь играть роль деда Мороза по системе Станиславского, да так вошел в образ, что нос покраснел. Решив в дальнейшем мазать его кремом, во избежание облезания, я покушал и только собрался идти на пляж, как очнулся давно меня не беспокоивший телефон.

Оказывается, с очередным клиентом случился тендер. Он традиционно ждал до последнего, и сейчас рассчитывает получить сметы и расчет рентабельности к утру понедельника. Тяжело вздохнув, я поперся на пляж, предвкушая «веселый» вечер. На пляже было ветрено. Веснушка с подругой мучили араба физкультурника, бабки принимали солнечные ванны, а я решил устроить маски — шоу. В смысле — поплавать с маской и трубкой.

Маска у меня знатная. Мне маленькому её купила бабушка. Было это аж в 1977 году. Маска была сделана в лучших русских традициях — невзрачная, но прочная, она вот уже тридцать лет служит мне верой и правдой. Тогда как гораздо более красивые маски, продающиеся в спортивных магазинчиках, служат максимум пару сезонов.

Вода была теплая. Ну, относительно теплая. По крайней мере, я проплавал около часа, практически не замечая температуры воды. Замер только когда вылез. Но полотенце было большое, а солнце жаркое. Провалявшись до часа я решил уделить время работе. Если коротко — то работа экономиста заключается в сборе данных, анализе данных, и отчете о проделанной работе. То есть для начала, нужно сходить с телефоном до Интернета. Ну, конечно, я бы мог выйти в интернет и с телефона. За смешную цену в пять долларов за мегабайт. Интересно — и что, кто-то ходит? Лично мне такого счастья не надо. И я пошел до интернет кафе.

Попав в Хургаду, турист первым делам замечает, что все машины тут постоянно сигналят. Особенно это заметно, если окна твоего номера выходят на главную транспортную магистраль города — улицу Сикалу. Понимающий по-русски портье, пояснил мне, что тут просто нет светофоров, и поэтому местные водилы, вынуждены постоянным пиликаньем предупреждать свои жертвы, о готовящемся наезде.

Ну, сказать что дорожных знаков совсем нет в Хургаде, я не могу. В некоторых местах на дороге присутствует нечто, призванное обозначить пешеходный переход. Выглядит это как несколько рядов металлических полусфер, размером, чуть больше обхвата мужской ладони, аккуратненькими полосами вмурованных в асфальт. На мой, мужешовинистический взгляд, это больше всего напоминало чашечки от бюстгальтера. Сделанными из нержавеющей стали. Как будто в Хургаде увольнялись в запас целые полки амазонок, выкладывая на память узоры на проезжей части своими бронелифчиками.