Необычайные приключения Фай Родис

— Враг хорош только тем, что не дает засыпать на ходу, даже когда уходит!

Герда срезав выстрелом крысу, выдала:

— Война это плохо, когда нет победы, мир еще хуже, когда есть поражение!

Девушки залегли и открыли огонь из автоматов. Они выкосили, почти каждой пулей попадая в цель пару шеренг крыс. Те падали и корчились, и выпускали фонтанчики крови. И задыхались от бессильной ярости в предсмертной агонии.

Ева, стреляя, заметила:

— Собачья жизнь лучше, крысиного существования!

Герда не согласилась, выпустив очередь и распоров брюхо троллю:

— А чем лучше? И то и другое скверно!

Ева сама, сбив кучу крыс, не согласилась:

— Собака друг человека, крыса враг самой себе!

Воительницы остановились, отбивая затяжную контратаку противника. Стреляли впрочем, они по крысам и троллям метко. Те укладывались в веретеницу, и застывали в разбитых позах. Ева стреляла по-особому — используя язык. А Герда по традиции босые пальцы ног использовала при пальбе. И ей удавалось попадать на удивление метко.

Красивые немецкие девчонки, все блондинки разных оттенков. И скалят зубки, убивая всякую мерзость. Что возьмешь — арийки.

Адалинда бьет короткими очередями. Ей представляется, будто она панда. И стреляет, выворачивает крысам кишки. Девушки тут высшего пилотажа, ведут пальбу со всех систем оружия. Пусть даже времен двадцатого века.

Где-то влепила гаубица, Герда выругалась:

— Вот черти применяют приемы…

Адалинда с тревогой заметила:

— Сейчас появится что-то серьезнее.

Действительно пошли в ход танки. Причем, на вид весьма примитивные — не дальше первой мировой войны. Красавицы встретили их подствольниками.

Опасно стреляли пулеметы. Некоторых девушек задевало, но скафандры успешно отражали пули.

Адалин подумала, что как странно, но на войне все так любит возвращаться во круги своя. Когда немецкая пехота в сорок первом, сражалась с превосходящими силами большевиков. Многочисленные советские танки осаждали немецких солдат. Если бы девушки сражались на фронтах с самого начала, то в этом случае возможно война продолжалась бы считанные месяцы.

Вот как чувствительны эти бабы. Что не пуля, то цель.

Адалинда навела подствольник босыми ногами и пальнула. И вот танк потеряв час брони загорелся.

Герда шепнула через нос:

— Вечный воитель, новый правитель…

Девушка открыла огонь, используя язычок. Герда чувствовала оружие, сильно смахивающее на фаустпатрон. И её ножки буквально играли пальчиками на рояле.

Адалинда шепнула без всяких гвоздей:

— Мы будем всех лупить, прервем всем жизни нить!

Воительницы стреляли, и распарывали тех крыс, что умудрялись прорваться, штыками.

В небе появились дирижабли. Они были крупными, и уродливых форм. Девушки заулыбались. Сработали подствольники.

Первый дирижабль лопнул, развеял по воздуху огненную пыль. И все рассыпалось, и пылало словно горит сама атмосфера.

Дирижабли взрывались и падали. Крысы горели, и от них поднимался удушливый запах. Чувствительные ноздри девчат с трудом переваривали такую мороку.

Герда выпустив при помощи босых ног из подствольника заряд, пропела:

— Водка, водка, водка — луженная глотка! Что ты натворила, юной водолазки жадно погубила… Гав, гав, гав!

Адалинда хихикнула. Проткнула штыком тролля. Эх, когда она была еще младенцем, сцепилась со своим первым противником — таким пушистым с острой пастью. Вот Адалинда взяла и порвала неприятелю ряшку.

Но это страшный бой — тварь её чуть не съела. И оцарапала бедную девочку капитально. Впервые в жизни убив разумное существо, Адалинда не ощутила, ни ярости, ни гнева, а чувство истиной радости. Она добилась цели и была удовлетворена.

Радость надо сказать великая… А совесть — это абстрактное понятие. Её выдумали, чтобы держать эксплуатируемые классы в повиновении. А кому нужна рабочая сила, которая верит в совесть — буржуям!

Адалинда стреляя, пропела:

— Ешь ананасы, рябчиков жуй… День твой последний приходит буржуй!

Герда в ответ хихикнула:

— Буржуй… У нас нет буржуев! У нас все общее! Все фашистское!

Адалинда снова вспомнила прочитанный подпольно роман. Тогда Гитлер упустил возможность захватить власть над миром. Войны слишком уж затянулись и к чему это привело?

Адалинда подумала, а не слишком ли она много внимания уделяет какому-то художественному произведению. Это даже в какой-то степени с её стороны глупо.

Но вот ты стреляешь, используя ножки. А это умно и противник попадает под огненный каток. И его истребляют, и буквально выцеживают, словно сачком бабочку.

Герда прошептала, рубанув по дирижаблю:

— Господь нам дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор!

Адалинда на это брякнула:

— А мотор, это уже перебор!

Девушка-шпионка взяла и лупанула по неприятелю из подствольника. Дирижабль с бомбами, весь оброс огненными перьями, и запылал, словно олимпийский факел.

Герда оглушительно проревела:

— Вот так! Забил!

Адалинда взяла и проревела:

— Гол, гол, гол — вперед Динамо!

И обе девки как расхохотались…

А Ева взяла и пропела:

— Мы делаем историю — сегодня баррикады, завтра крематории! Сегодня перевешали сто тысяч мы евреев, а себе повесили гири две на шею!