Необычайные приключения писателей на Росконе

Очнувшись от пронизывающего всё тело холода, писатель уже знал, что ему нужно делать дальше! Духи посылали Германа к его знакомому Сергею Лукьяненко на помощь. Миру и всему живому на земле угрожала опасность, и он должен был помочь своим друзьям магическими знаниями северных народов. У него, единственного из писателей, кроме Сергея Лукьяненко, сохранилась память о недавних событиях похищения друзей в пансионате «Лесные дали». Тофарцы пытались стереть память Германа, но у них ничего не получилось. Теперь выходец из малочисленного народа Тофалар – Герман знал, почему пришельцы не смогли уничтожить часть его памяти. Духи рассказали ему о родстве народа Тофаларов и Тофарцев, которые в далекие незапамятные времена породнились через астральную связь главного шамана северян, душа которого после смерти его бренного тела стала одним из миллионов Тофарцев. Теперь, по прошествии сотен лет, братские узы двух рас могли помочь совместной борьбе за сохранение планеты.

Быстро запрыгнув в лодку, Герман поплыл в Бодайбо. Через три часа, взяв на допосадку билет на самолет, писатель последним рейсом отправился в Иркутск, затем должен был лететь в Москву.

Закончив свою речь, генерал Николай Николаевич, пожелав всем на прощание удачи, попросил друзей быть осторожными и бдительными, пообещав в ближайшее время послать информацию о дальнейших действиях на специально всем розданные защищенные спецтелефоны. Тофарцы с Элуарами начали исчезать прямо на глазах, уже привыкшие к таким сюжетам друзей. Лукьяненко Сергей, сев на заднее сиденье президентского джипа, рядом с Данзаном, решил расспросить о такой загадочной таинственной жизни и сакральных знаниях тибетских монахов. От загородного дома президента до пансионата управления делами президента «Лесные дали» было не такое уж и большое расстояние. Поэтому, не узнав толком ничего интересного от молчавшего всю дорогу собеседника, Лукьяненко расстроился. Но, как оказалось, зря. Выйдя из машины и прощаясь за руку с писателем, тибетский монах неожиданно сказал:

– Сергей, скоро, я надеюсь, вы станете участниками таких магических и необычных пониманию простого человека событий, которые вы можете потом описывать всю жизнь.

«Да, конечно! Опять память об этих событиях заберут, и поминай как звали», – подумал писатель.

«Не заберут!» – ответил ему мысленно Данзан.

От неожиданности, что его мысли стали доступны монаху, Сергей подпрыгнул на месте.

– Вы умеете читать мысли? – спросил тибетца писатель.

– Да, конечно, лет с пяти научился, это несложно, я Вас потом научу, – ответил Данзан. И, повернувшись спиной к Лукьяненко, пошёл к себе в номер.

Смотря в окно автомобиля на пролетающие мимо пейзажи, Сергей вспоминал. А не думал ли он про монаха плохо, когда они ехали в пансионат. И, не вспомнив ничего такого, незаметно для себя уснул.

Ехавшая всю дорогу позади президентского джипа с писателем черная машина неожиданно остановилась. Оттуда вышли двое похожих, как близнецы, мужчин, один из которых стал шипеть в трубку сотового телефона. Шипение переходило в свист и громкие щелчки. Поэтому проезжавший мимо пенсионер Кузьмич, готовый всегда прийти на помощь, остановившись и услышав такую странную речь, подумал, что перед ним иностранцы. И решил им помочь по доброте душевной.

– Что, ребята, сломались? – вылезая из старушки «Нивы», спросил пенсионер. В ответ раздался такой дикий свист и шипение, что через пять секунд Кузьмич уже сидел за рулем своей машины и клял почем свет стоит себя за свою добросердечность. Пытаясь уехать от греха подальше, нога деда давила на газ, но автомобиль почему-то не трогался с места. Посмотрев в зеркало заднего вида, где остались его обидчики, пенсионер ничего не увидел, только небольшое черное облако плыло по воздуху в его сторону. «Когда они успели так нагазовать и уехать?» – только успел подумать он, и его сердце внезапно остановилось.

В маленьком, чистом, ухоженном домике на своих пяти сотках Кузьмича ждала его верная уже на протяжении пятидесяти лет друг и жена бабушка Валя. Её дед никогда так долго не задерживался, и, понимая, что с мужем что-то случилось, она уже в десятый раз набирала молчавший телефон Кузьмича.

Черный смрад, похожий на дым, попав в окно «Нивы», медленно окутав голову Кузьмича, заползал в его открытый, мёртвый рот. Снова раздалось шипение:

– Зачем ты убил его? – спросил один другого.

– Скоро они все умрут. Днем раньше, днем позже, – ответило облако.

– Давай, возвращаемся обратно, нам за писателем следить надо! Забыл, зачем нас сюда послали? – спросило большее по размеру черное облако другое, меньшее и светло-серое по цвету.

– Нет, конечно, но вот человека ты зря убил просто так, – ответило маленькое облако и ринулось догонять товарища.