Необычайные приключения рыжего котенка по имени Мурр

— Ты что, серьезно? — Мурр посмотрел на друга: — Где это ты видел, чтобы лапы отрывались, когда за них тащат кого-нибудь? А вот хвосты отрываются только так! Ра-аз! — и нету. Так что давай, хватай, и потащили, а то еще случится чего…

С большим трудом уже в полной темноте друзья вытащили тяжелого и мокрого незнакомца к подножию холма и сели, тяжело дыша, в густую траву.

— Мурр, а может он того… Помер, а? — Лакки наклонился к самой морде неведомого зверька, прислушался: — Не, вроде дышит! Кто же это такой?

— Я… Упль! Я из Мохнатого Народа Моря! — вдруг просипел спасенный. Он приподнялся, опершись на лапы, повертел головой вокруг, с наслаждением вдохнул запах цветущих трав и добавил: — Не волнуйтесь, я сейчас спою Бодрую Песню, и приду в себя, а потом высохну — и стану совсем живой.

— Погоди, Упль! — Мурр с любопытством разглядывал нового знакомого: Прежде чем ты начнешь петь, скажи — Мохнатый Норд Моря — это кто?

— Нас называют каланами, не слыхали?

— Не-а! — в один голос ответили Мурр и Лакки.

— Ну, или еще… морскими бобрами…

— А-а-а! Так ты бобер! — улыбнулся Лакки: — Так бы стразу и говорил.

— Я Упль, сын старейшины Амьа! — гордо вскинулся каланчик: — Мы Мохнатый Народ Моря, а на бобров мы обижаемся. Все, сейчас мне надо петь, иначе я совсем ослабну. Это Бодрая Песня, называется «Четыре лапы и хвост», я ее сам сочинил…

И Упль запел, подвывая, рыча и фыркая, словно морской прибой:

Когда приходит ураган,
Когда бушует океан,
Когда девятый вал — до самых звезд!
Я прочь от берега плыву.
Они меня не подведут
Мои четыре лапы и хвост!
Голос каланчика окреп, он сел и запел громче:
Бросаю вызов я волнам.
Давай сильнее, океан!
Могуч ты, но и я совсем не прост!
Ведь от отца достались мне
Назло бездонной глубине
Мои четыре лапы и хвост!

Мурр с удивлением заметил, что Уплью стало намного лучше. Еще минуту назад каланчик еле-еле шевелился, а теперь он уже бойко отбивал такт своей задорной песенки лапой по мокрому животу:

Пусть океан, как зверь ревет,
Пусть пеной мне в глаза плюет,
Пусть тучи в клочья рвет лихой норд-ост!
Мне помогают песню петь,
И шторм коварный одолеть
Мои четыре лапы и хвост!

— Ух ты, здорово! — Мурр подскочил на месте, и размахивая лапами, пропел: — Тара-рара-тара-рара, Тарим-пам-пам-пам-пам-пам-пам, мои четыре лапы и хвост! Я обязательно выучу эту песенку! Только мне не понятно: норд-ост, который тучи рвет — это великан такой, до неба, да?

— Эх вы, салаги сухопутные! — презрительно бросил каланчик: — Каждому из Мохнатого Народа Моря известно, что норд-ост — это такой сильный-сильный северо-восточный ветер. Когда дует норд-ост, случаются самые ужасные штормы…

— Н-да, песенка хорошая… — задумчиво проговорил Лакки, обходя мокрого каланчика, который передними лапами выжимал свой хвост: — Только я не понял — если ты такой замечательный плавун, чего ж ты почти утонул у самого берега?

— Я не утонул! — обиженно вскинулся Упль: — Мы, каланы, Мохнатый Народ Моря, самые лучшие пловцы среди всех, у кого есть лапы! Просто я перемок, потому что Одноглазый пират не пускает нас на берег…

Мурр насторожился. Одноглазый пират — не пахнет ли тут дело живодерством? Котенок сел на хвост и сказал:

— Так, Упль. Давай-ка выкладывай все по порядку…

И каланчик рассказал друзьям печальную историю своего народа.

Оказалось, что каланы почти все время проводят в воде. Там они кормятся, ныряя за ракушками на самое дно, там они спят, обмотавшись для лучшей плавучести водорослями, там они играют и веселятся.

Мех каланов очень красивый и особенный — он долго-долго не намокает, защищая своего владельца от воды и от холода. Но иногда, каланам нужно выходить на берег, чтобы высушить и расчесать шерстку, иначе они могут утонуть.

Долгие годы все было нормально — Мохнатый Народ Моря жил себе, как жилось, и не знал горя. Но потом тут, у здешних берегов, появились люди на больших железных кораблях. Они начали за каланами настоящую охоту — из-за меха, конечно.

Мохнатый Народ Моря почти истребили, но потом пришли другие люди, тоже на железных кораблях. Они называются пограничники, и они прогнали плохих людей.

С тех пор прошло много лет. Под защитой пограничников каланы вновь расплодились и зажили безбедно, весело кувыркаясь в океанских волнах.

Но потом пограничники на своих железных кораблях стали появляться в этих местах все реже и реже. Отец Упля, старый калан Амь, говорил, что у них теперь стало мало топлива. А еще он сказал, что раз «порядка стало меньше», то наступают тяжелые времена. Так и вышло…