Читаем Необычная Америка. За что ее любят и ненавидят полностью

В Америке нет и не может быть у закона обратной силы, а стремление к справедливости и недопустимости гонений по каким-то причинам (расовым, материальным, социальным) является основой каждодневной жизни страны. Замечу, что с первого дня своей независимости Соединенные Штаты перестали руководствоваться британским судебным правом, что позволило установить верховенство закона над властью в США, а не наоборот, как это происходит во многих, с виду очень демократических странах.

Важно и то, что для американцев первостепенно не само наличие хороших и правильных с их точки зрения законов, а их непременное исполнение, причем всеми без исключения, а не только «низкопоклонным» звеном. Американские судьи неподкупны, им нельзя позвонить «сверху» и указать по-начальственному, как и в какую сторону «свистеть» на судебном процессе. И именно потому, что законы в США столь авторитетны, так много в обыденной жизни рядовых граждан разного рода судебных тяжб и разбирательств. Но никто не ропщет. Все прекрасно понимают, что лучше решать (пусть муторно и долго) в суде, чем выяснять отношения с помощью кулаков, оружия или чего-нибудь более весомого.

Со стороны может показаться, что американцы прибегают к суду в любой ситуации и зачастую даже вопреки здравому смыслу. Поэтому-то профессия юриста, адвоката возведена в стране в статус наиболее престижной и уважаемой. Но вместе с тем это вызывает и целый ряд негативных последствий: ведь немереные доходы юристов и их растущее влияние на важные общественные процессы, происходящие в стране, все больше отделяют их от рядовых граждан (кстати, адвокатов в Америке в пять раз больше, чем во Франции, и в три раза больше, чем в Великобритании).

Посему ничего удивительного нет в том, что сегодня у американских граждан уважение к адвокатам и их деятельности находится на достаточно низком уровне (адвокатов рассматривают как неизбежное зло, и при этом более чем две трети граждан США им не доверяют). Однако по причине своей финансовой и общественной престижности именно профессия адвоката по-прежнему одна из самых желанных и популярных в Америке.

Ну и нельзя пренебрегать таким историческим фактом, что Конституция США – самая старая и соблюдаемая из всех ныне действующих в мире, официально принятых основных законов общественного бытия. С 4 марта 1789 года, когда ее приняли, в американский основной закон внесено всего 27 поправок, причем все это – лишь дополнения к тем или иным статьям, а не переписывание или отмена ранее изложенного в угоду тому или иному правителю или самому гениальному национальному лидеру.

О многом тут можно спорить и «залезать под корку» общественного сознания американцев относительно их понимания столь избитых и штампованно-надоевших понятий, как «свобода» и «демократия». Но если все это якобы пустозвонство не принимать во внимание вообще, то понять, почему Соединенные Штаты ведут себя в тех или иных случаях (что на мировой арене, что у себя дома) именно так, а не иначе, просто невозможно.

Ведь по американским понятиям свобода – это когда отсутствует некое внешнее принуждение, а государство не осмеливается вмешиваться в личную жизнь рядового гражданина. Поэтому та же американская пресса видит свою задачу в критике, а не обслуживании власти или подхалимском ее пополизании (сколько бы она об этом разными методами ни просила-требовала). Под демократией американцы подразумевают правление всего народа, а не какой-то богоизбранной личности (пусть даже и с виду просвещенной или неимоверно способной), и не царство неконтролируемого бардака и общественного хаоса.

Более того, можно с уверенностью утверждать, что для американцев демократия – своего рода национальная догма, которой придерживаются все без исключения (или по крайней мере делают вид, что верят в это, а уличить их в каком-либо подвохе довольно сложно). Она не подвергается, по сути, сомнениям, потому как исходит от бога. А он у каждого американца все-таки есть (причем не важно, как его конкретно называют и откуда он родом, этот бог).

В целом ряде других стран мира само понятие «демократия» (или попытки ей следовать) превращено давно уже в элементарную профанацию по той причине, что власть сама правит, сама себя воспроизводит и ревностно защищает опять-таки саму себя от любых попыток к ней приблизиться (со стороны рядовых граждан) или, не дай бог, в нее попытаться каким-то образом пролезть. В Америке же основа сохранения демократических ценностей – это противоборство властей, но отнюдь не их борьба на взаимоуничтожение.

Американцы уверены, что система так называемых сдержек и противовесов позволяет какой-то одной власти не душить все подряд, а совершенствовать в развитии всю социальную систему. Никто не оспаривает, что американские власти совершают и ошибки, есть явные провалы на уровне и решений конгресса, и президентских распоряжений, но это в любом случае наносит ущерб самим США намного реже, чем в других государствах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука