НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

— Честное слово, я не придала этому значения. Не было у нас никакого разговора о них, я просто сказала ей, когда отдавала, — я подумала, что лучше не вдаваться в подробности, что специально молчала о них, пока она не села в такси, и поэтому у нее не было возможности порасспрашивать меня.

Он долго изучал мое лицо. От этого я нервничала. Подобные моменты, учитывая, как хорошо он знал меня, работали не в мою пользу.

— И все-таки почему он прислал тебе цветы?

Я вздохнула. Сейчас не было никакой возможности избежать этого разговора.

— Он просил меня о встрече, — я попробовала улыбнуться, но он не ответил на улыбку. — Естественно, я отказала.

Теперь его руки были скрещены на груди. Он выглядел не только раздраженным, но и расстроенным. Я хотела сделать как лучше, но ничего не приходило в голову, кроме того, что ему не понравится то, что я скажу. Тем не менее я должна была это сказать.

— Я видела его сегодня и рассказала ему о тебе. Как нам хорошо вместе. Насколько меня больше не интересует все, что касается его.

— Ты с ним виделась?! Где?

— Он пришел ко мне в офис, — я сглотнула, прежде чем продолжить. — Мы ходили на обед.

— У тебя было с ним свидание во время обеда? — спросил он неожиданно резко.

Нотки холодной злости в его голосе привели меня в бешенство.

— Конечно же, я ходила не на чертово свидание! Он шлялся поблизости от офиса и караулил меня, чтобы пригласить на обед. Я решила, что лучше пойти и просто сказать ему, что я лично не заинтересована в налаживании отношений.

— Точно? — было не похоже, что он поверил.

— Точно.

— А ты собиралась мне рассказать, что вы виделись на обеде?

Я чувствовала, как мой голос становится все более пронзительным по мере того, как меня охватывает злость, но ничего не могла сделать.

— Естественно, да.

Его смех был горьким.

— Как я могу тебе верить, если ты даже не сказала, что он снова объявился?!

— Как я могу тебе верить, если ты даже не сказала, что он снова объявился?!

Я запаниковала. Когда я росла, у нас дома в самом деле не было скандалов, и последствия такого воспитания заключались в том, что я ненавидела этот способ выяснения отношений. Я не знала, что сказать, ненавидя себя за то, что расстроила Адама, и чувствуя при этом жгучую несправедливость его слов и нарастающую тревогу. Но я не имела права сейчас все испортить.

— Нравится тебе или нет, но я просто не задумывалась об этом. Это не имело значения. Это и сейчас не имеет значения. Джеймс никак не влияет на мою теперешнюю жизнь, и, уж конечно, не влияет на нашу.

Лицо Адама перекосилось от эмоций, которые я не вполне понимала, но тон его голоса заставил меня вздрогнуть.

— Я считаю, что он как раз очень влияет на нашу жизнь. Хотя бы потому, что, когда мы начали видеться друг с другом, ты и близко не была к тому, чтобы быть с ним. Ты отступила в целях самосохранения, когда он тихо исчез, но явно все еще любила его. Помимо всего прочего, ты сама говорила это.

На мгновение я потеряла дар речи. Он ревновал. Это было глупо и странно; он знал меня слишком хорошо, мог понять мои чувства как никто другой, и все еще мог быть так безумно слеп!

— Это было сто лет назад, ты, чертов идиот! Ты что, считаешь, что я бы вступила в отношения с тобой, более того, съехалась с тобой и стала строить совместную жизнь, если бы втайне надеялась, что могу вернуться к другому мужчине?!

У Адама рот открылся от злости, которая звучала в моем голосе, но еще не наступило время перебить меня.

— Я люблю тебя, ты, недоумок! Мой мужчина — ты. Когда я просыпаюсь по утрам и вижу твою голову рядом на подушке, мир кажется прекрасным. Когда что-то идет хорошо или, наоборот, плохо, мое первое желание — поделиться этим с тобой. Я никогда не была такой искренней, никогда не говорила так откровенно, как с тобой. Ты заставляешь меня радоваться, — я понизила голос. — Я размышляю, на кого будут похожи наши дети, будут ли у них твои волосы или мои глаза. Я думаю о том, как мы будем стареть вместе, что мы будем делать, когда мои колени станут настолько скрипучими, что если я опущусь на них перед тобой, тебе придется помогать мне встать. Когда сейчас я думаю о своей жизни, то не могу даже представить ее без тебя. Ты для меня не резервный аэродром на случай, если я не встречу кого-то более подходящего. Ты — самый лучший. Ты — единственный. И я люблю тебя, придурок.

Я отвернулась к окну, неожиданно смутившись и готовясь расплакаться. Я уперлась глазами в противоположную сторону улицы и старалась взять себя в руки и пережить все, что бы ни случилось дальше.

Вдруг его руки выскользнули из-за спины и обхватили меня; тело его позади меня было теплым, и успокаивающим, и сильным. Всеми фибрами своей души я жаждала прижаться к нему, опереться на него, поддаться ему. Но я продолжала стоять прямо. Недоверчиво. Неуверенно.

Он устроился подбородком на моем плече. Я могла видеть его отражение в окне, и хотя он не улыбался, он больше не выглядел злым. Он тихо вздохнул, и его дыхание, коснувшееся моей шеи, заставило меня вздрогнуть.