НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

Я не думаю, что смогла бы кончить только от ощущений, которые давали пластинки миостимулятора, по крайней мере, когда они были расположены, как сейчас. В то время, когда комок электрического напряжения со свистом пролетал сквозь меня рядом с влагалищем, он не был достаточно интенсивным и направленным, чтобы довести меня. Но когда Адам ошеломляюще легко проскользнул внутрь меня стеклянным фаллоимитатором, а потом перегнулся, чтобы одновременно поиграть с клитором, понадобились считаные секунды, чтобы подтолкнуть меня к оргазму, и когда он поразил меня, это было громко, долго и впечатляюще. Мне нравится думать, что мне комфортно в собственном теле, и я знаю, как довести себя; но даже в лучшие дни, с лучшими игрушками я никогда не получала такой оргазм, как этот. Ноги все еще дрожали, когда Адам вынул фаллоимитатор, вытер свои мокрые пальцы о мой зад, отклеил пластинки и принялся за сложную задачу по распутыванию веревки, закреплявшей мои руки и ноги. Еще долгое время после этого я была клубком нервных окончаний, не способных к передвижению.

Мы лежали, прижавшись друг к другу, пока мое дыхание не пришло в норму. Он почти гипнотизирующе гладил мне спину. Наконец, я сползла по его телу вниз и взяла его в рот — банальный, но довольно эффективный способ высказать благодарность за что-то этакое, дьявольское и забавное. Не сделать минет Адаму после всего, что произошло, было бы черной неблагодарностью. Если сила его эрекции чего-то стоит, то, значит, я не одинока в своем наслаждении — эта мысль вызывала у меня улыбку, когда я загоняла его член глубже в рот, проводя по нему языком и наслаждаясь ощущениями от восстановления небольшого контроля над ходом дел.

Даже в лучшие дни, с лучшими игрушками я никогда не получала такой оргазм, как этот.

Мне требовалось время, чтобы насладиться им во рту — с любовью к его реакциям, чувствуя, как будто он заслужил небольшую кражу своей собственности (хотя у моего способа кражи не было той трепетной восхитительной низости, какая получалась у него).

— О, София, — шептал он, запутывая руки в моих волосах и удерживая меня на месте, когда кончил. Я чувствовала некоторое самодовольство. Я посчитала, что это нормально, потому что Адам выглядел самодовольным восемьдесят пять процентов времени, когда делал что-нибудь сексуальное (и это по скромным подсчетам!). Черт побери, а это заразно!

Я заползла обратно в постель и устроилась в его объятиях.

— Все в порядке?

Я улыбнулась. Я полюбила эти сокровенные моменты — они отражали беспокойство Адама обо мне и служили чем-то вроде посткоитального вскрытия, когда мы узнавали о том, что больше всего мне понравилось и что я перенесла с трудом. Адам всегда был любящим и внимательным даже к мелочам, особенно в эти моменты, когда мы честно и с удовольствием разговаривали о произошедшем.

Сейчас я едва сумела бы смотреть ему в глаза, поэтому большую часть времени нашептывала свои отзывы ему в грудь.

— Большое тебе спасибо. Это было потрясающе. Очень сильно.

— Не слишком?

— Нет, то, что надо. Терпимо. Ну, хорошо, невыносимо. Временами это было невыносимо.

Я прервалась и вздохнула, пытаясь собрать воедино свои мысли, что трудно и в обычное-то время — что уж говорить про то, когда я возвращаюсь из сабмиссивной пустоты. Это как будто одна часть головы тупо пытается понять, в то время как другая воспринимает произошедшее.

— Это что-то сверхъестественное. Я жажду быть доведенной до той точки, где думаю, что большее не выдержу, а потом меня толкают чуть дальше, чтобы доказать, что могу, хотя я думаю, что нет. Вот так ты и сделал. Ты знаешь, что именно я могу.

Он усмехнулся.

— Думаю, что начинаю узнавать. Да, — он опять меня поцеловал. — Ты была такая стойкая. Мне нравится, когда ты вся такая мужественная и стараешься не поддаваться боли. Видела, как ты сопротивляешься, когда я тебя связываю? Это то, на что не надоедает смотреть!

Я засмеялась с притворным удивлением.

— Правда? Ну, ты и удивил! Все-таки у меня есть один вопрос.

Его голос стал любопытным.

— Давай.

Как ни странно, я чувствовала какую-то робость, спрашивая об этом.

— Как ты думаешь, что было бы, если бы ты трахнул меня под напряжением?

Он наклонился, чтобы посмотреть на меня.

— Ты потрясающая. Что бы извращенное я ни придумал, у тебя сразу же появляется идея, как это еще больше извратить. Блестяще!

Я улыбнулась ему.

— То же могу сказать и про тебя. Так интересней жить.

— Так и есть, красавица моя, так и есть, — он обернул мои плечи одеялом. — Мы обязательно должны провести такой эксперимент и посмотреть, каково это — трахаться таким образом.

Пока я проваливалась в сон, я восторгалась тем, кого обрела в лице Адама. Может быть, это прозвучит глупо, но по-настоящему я никогда не ожидала, что у меня появится бойфренд, с которым я смогу вместе жить, любить, делить повседневные заботы, и который, кроме того, может трахать меня пятнадцатью способами в воскресенье. Я чувствовала, что мне невероятно повезло.