НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

Мы переписывались достаточно долго, чтобы узнать друг о друге гораздо больше, чем любая пара, познакомившаяся в клубе субботним вечером.

Адам не подгонял с ответом насчет встречи, но наши разговоры все больше и больше приближались к больной теме. Сейчас я могу сказать, что тогда это воспринималось как лекарство, даваемое им в предвкушении того удовольствия, которое мы могли бы испытать вместе, и интригующего меня достаточно, чтобы попробовать. Да и как могло быть по-другому: как копирайтер, он был чрезвычайно изобретателен, когда мы беседовали о том, что могли бы делать. Как-то незаметно со временем наши беседы сместились от вещей, которые мы делали или хотели бы сделать, к вещам, которые мы могли бы делать вместе, и я все чаще обнаруживала, что по ночам, лежа в постели, размышляю о созданных им сценариях.

Диалог наш так и продолжал виться между темами причудливых фантазий и реальной жизни. Однажды на неделе у меня выдались два тяжелых дня, совершенно забитые вечерней работой, и наши имейлы были короткими. Мы обсуждали в основном новости дня. Однако когда на третий день я открыла письмо Адама, то обнаружила длинные абзацы — он выслал мои случайные комментарии по поводу секса без обязательств в виде полноценной истории о нас как главных героях.

Тем не менее понадобилась пара секунд, чтобы я это осознала. Я сидела на работе, за своим столом, и когда просмотрела сообщение, почувствовала, что залилась яркой краской. Я закрыла письмо на случай, если кто-то из нашего офиса вздумал бы подсматривать через мое плечо.

Потом Адам прислал следующее сообщение, чтобы узнать, понравился ли мне рассказ. Я сказала, что еще как следует не прочитала, но была слегка шокирована, получив такое посреди рабочего дня. Его ответ предполагал, что меня потенциально должно волновать его намерение смутить меня.

Адам:

Это заставило тебя покраснеть?

Я почувствовала, что улыбаюсь, несмотря на то, что до сих пор ощущала, как горят щеки. Как будто я собиралась сказать ему об этом!

София:

Хрен тебе.

Ладно, может быть, задним числом я и рассказала ему…

Все это еще больше заставило меня задуматься: каким же доминантом он может быть, как будет контролировать меня?

После этого рабочий день показался мне самым длинным в мире, но в конце концов я попала домой и начала читать историю. Это было потрясающее сочинение. Сценарий был горяч и очень хорошо написан — возможно, это не самый существенный фактор, но поверьте, для меня это важно. К тому времени, когда я дочитала до конца, мои руки уже двигались внутри трусиков.

Поразительно, но он сосредоточился на восприятии женщины-сабы, исследуя ее мысли. В сущности, это была эротика, которой я наслаждаюсь в любом случае, но помимо этого я нашла интересным выбранный им стиль изложения — глубокое проникновение в суть чередования страха и возбуждения, понимание и объяснение ее образа мышления, ясно показывающее, насколько он проницателен. Все это еще больше заставило меня задуматься: каким же доминантом он может быть, как будет контролировать меня? И конечно, как легко он сумел разобраться в моих собственных реакциях, если мы никогда не были вместе? Он определенно был умен.

Как только я завершила чтение, сразу же открыла почту и послала ему сообщение.

София:

Наконец мне удалось уединиться и прочитать до конца. И я просто хочу сказать тебе громаднейшее спасибо за эту историю. Она восхитительна. Никто и никогда еще не писал для меня ничего подобного (вот в чем опасность быть профессиональным сочинителем).

Адам:

Ты слишком доброжелательна. Я рад, что тебе понравилось. Ты протекла?

Руки замерли над клавиатурой. Конечно же, я протекла. И мы оба это знаем. Так почему же так трудно написать об этом?

София:

Да.

Адам:

Хорошо.

С того момента в нашей переписке по электронке появилось некоторое количество непристойностей. Адам не выставлял никаких требований, не действовал как какой-то сверхдоминант, но делал такие супервежливые замечания, что у меня не было сил отказать — и в это время я мысленно проклинала необходимость угождать, так присущую моей натуре. Но я знала, что это было нечто большее. Все сильнее и сильнее мне хотелось угождать именно ему.