НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»

Когда во второй раз я поднесла фужер к губам, то набрала в рот побольше шампанского. Только вместо того, чтобы выпить холодную и шипящую жидкость, я задержала ее во рту, потом забралась обратно на кровать и обняла губами его член.

Адам вскрикнул, когда я пролила на него шампанское перед тем, как начать двигаться вверх и вниз. Он снова принялся бормотать ругательства, в которых особое место занимало слово «гребаная» — это все были хвалебные слова, правда, в слегка агрессивной манере. Я смотрела ему в глаза и улыбалась, а шампанское нагревалось и теряло свои пузырьки. Я отняла рот и сглотнула, прежде чем потянуться за следующим глотком и повторить всю процедуру.

По мере того, как пустел мой фужер, я смачивала его губы, и он тоже смог ощутить вкус шампанского. Хотя мой способ пить нравился мне больше. Правда, он не годился для приличной компании, но на нас действовал хорошо.

Для начала я приложила руки к стволу и яичкам, массируя и дразня, пока двигала языком по его телу. Я сменила положение, так что колени стояли на кровати, а мой зад был обращен к нему. Из такого положения он мог заглянуть мне под латексное платье. На мне не было белья, и к тому времени я была уже очень влажная. Я краснела от мысли, что он там видит, хотя еще раньше он говорил мне об этом и называл своей грязной девчонкой.

Я увеличила темп и услышала, как ускоряется и становится поверхностным его дыхание, что могло означать только одно. Пришло мне время остановиться.

Я думала, он мог сойти с ума от такой степени домогательств, но хотела преподнести еще один подарок, прежде чем окончательно подарю ему облегчение. Я проползла вверх по кровати и оседлала его лицо, так что его пристальный взгляд упирался в мой источник влаги.

Он любил забираться под меня, и одна из любимых его позиций заключалась в том, чтоб я скакала на его лице. Я знаю, предполагается, что фейс-ситтинг — основа женского доминирования. Но не для Адама. Он говорил, что его не особенно волнует, если это не очень вяжется с доминированием, его лично это заводит. Он не обременял себя попытками сохранить дух превосходства — это объясняло его дикарские танцы по спальне в голом виде по субботним утрам, во время которых он пел мне серенады под первую попавшуюся музыку, которая лилась из радиоприемника. Он знал, что, когда придет время, я без лишних слов подчинюсь ему; в остальном же мы могли быть самими собой.

Конечно, я не собиралась давать ему с легкостью то, что он хотел. Я удерживалась в сантиметрах от его лица и медленно заворачивала платье, так что смогла расставить ноги чуть шире. Я опустилась ниже и осторожно провела пальцем вверх и вниз по своим губам. Он любил наблюдать, как я мастурбирую. Обычно мне было немного стыдно делать это, но в данном случае, дразня его таким образом, я смеялась в то время, как лицо мое пылало.

Он знал, что, когда придет время, я без лишних слов подчинюсь ему; в остальном же мы могли быть самими собой.

Выяснилось, что он в состоянии быть гораздо более разговорчивым, чем я, окажись на его месте, и начал рассказывать мне, как он любит наблюдать за мной, и как его это заводит. Я протолкнула пальцы глубоко внутрь себя и застонала, когда поняла, как отчаянно наравне с ним жажду облегчения. Я вынула руку и обвела его губы, покрывая их своей влагой. Он жадно облизал их, а потом принялся нетерпеливо сосать мои пальцы.

Я терла себя, а он в это время шептал мне развратные вещи, практически умоляя разрешить ему полизать. Я сдерживалась, сколько могла, но, в конце концов, его предложение было слишком заманчивым, чтобы отказаться, и я опустилась на его рот.

Язык Адама был внутри меня в течение секунды, пробравшись так глубоко, как я не представляла возможным. Веревки натягивались, когда он шевелил головой. Он отчаянно пытался попробовать меня на вкус, лизал меня и стонал во время этого. Он на секунду вынул язык, чтобы ударить меня по клитору, и снова вернул его, чтобы трахать меня. Мы оба обезумели. Когда я приблизилась к оргазму, то на несколько секунд приподнялась, позволив ему еще раз глубоко вздохнуть, а потом провалилась снова, и, держась за спинку кровати, как за опору, принялась скакать на его лице, пока он лизал и сосал меня.

Мое тело опало, когда я кончила, на мгновение я перестала владеть собой, возвращаясь к реальности с тяжелым дыханием и той неловкой послеоргазменной мыслью: «Ой, не задавила ли я его?!» — непременным риском фейс-ситтинга. По счастью, я его не задавила. С дрожащими ногами я сползла с Адама и улеглась рядом, избегая смотреть на его лицо, насквозь пропитавшееся моими выделениями. Не помогло и то, что он улыбался от уха до уха.