Необычная судьба

Но организм отца не выдержал такую нагрузку, и через полгода его ударил паралич. Это несчастье спасло кое-что ценное и хороший дом. Его сестра Арева, осуждавшая отца за разгул, теперь взяла на себя все тяготы по уходу за ним, домом и нами – хотя имела свою семью и дом. Лорис понял, что ему надо искать заработок, чтобы мы могли жить прилично. Он продал кое-какие ценные вещи и купил машину. Освоив правила вождения, стал договариваться с торговцами и перевозить на ней товары. Эта работа дала хороший заработок. Лорис оплачивал мою учебу и Манефы, рыжеволосая, худенькая, изящная она занималась в танцевальных классах.

Спустя несколько месяцев отец скончался, мы остались одни, но жили дружно.

Я был влюблен в машину, помогал Лорису ее мыть, чинить и понемногу стал в ней прекрасно разбираться. Видя мое рвение, Лорис обучил меня правилам вождения. Манефе было 17 лет, когда она встретилась с русским эмигрантом художником Севрюгиным, который был старше ее на 10 лет, и вскоре вышла за него замуж. Он прекрасно говорил по-французски и мечтал уехать с Манефой во Францию. Манефа каждый день много занималась французским и русским языками. Я и Лорис около нее тоже освоили в небольшом объеме разговорную речь, тем более, что Манефа с мужем жили в нашем доме до отъезда. Через два года они осуществили свою мечту и уехали в Париж. Жизнь их там сложилась удачно. Он зарабатывает продажей картин, а она – танцовщица. Они купили дом на окраине Парижа, машину, в письмах стали приглашать к себе меня и Лориса.

Я почувствовал, что Лорису этот переезд кажется заманчивым и не стал его отговаривать. Но он не спешил, ждал когда мне исполнится 18 лет, чтобы я мог зарабатывать как и он, работая на машине. Мне же уезжать не хотелось.

Я люблю наш дом, у меня много друзей в Тегеране, и я решил пока остаться здесь.

Когда мне исполнилось 18 лет, Лорис взял с собой деньги, золотые вещи, которые остались еще от отца, оставил мне свою машину и уехал. Первое время он жил у Манефы, открыл на трассе мастерскую по ремонту машин. Заработав хорошие деньги, купил дом недалеко от дома Манефы и теперь зовет и меня. Я последнее время нахожусь на перепутье» – задумчиво добавил Ашот.

– «Он может уехать, но я этого не хочу» – подумала Клавдия.

– А как вы устроились в госпиталь? спросила она.

– Я год поездил на машине Лориса, кое-что заработал, продал ее и купил новую. Я возил товары разным людям, порой две купца заказывали машину на одно и тоже время. Возникали трения, недовольство, мне это стало надоедать. Я прочел объявление, что госпиталю при Советском посольстве требуется шофер и машина в аренду. Я и обратился туда, были еще желающие, но взяли меня, так как я владею русским языком. Там сейчас работаю и не жалею. Вот вам и вся моя история» – закончил свой рассказ Ашот.

– Значит вы один в большом доме» – задумчиво сказала Клавдия. – А кто же содержит дом в порядке?»

– «Многое я умею делать сам, я не белоручка, а остальное – сестра отца, она часто бывает у меня, любит наш дом, и если я уеду, то думаю, что дом оставлю ей и ее детям – она это заслужила».

– Теперь я о вас многое знаю, но время идет неумолимо. Уже 9 часов, а в 10 я должна быть на территории госпиталя. Нам пора возвращаться» – сказала Клавдия.

Ашот оплатил счет, и они вышли на улицу. В полумраке он мягко обнял ее, она не сопротивлялась, чувствуя как тепло разлилось по всему телу. Так обнявшись они пошли по темным улицам, слегка освещенных фонарями. На прощанье Ашот поцеловал ее властно и крепко. Клавдия прильнула к нему, подчиняясь охватившему ее чувству.

В эту ночь она долго не могла уснуть, думала о любви, которая захватывала ее все глубже и глубже. Но к радости примешивалась и горечь.

– Как Ашот отнесется к тому, что я была женщиной гарема? Выдержит ли его чувство это известие? Скрыть, не говорит ему об этом? А если он от кого-нибудь узнает правду, то может не простить мне ложь. Не простила же я Миружану его обман! – Эти мысли сверлили ей голову.

– «Нет придется рассказать, чтобы между нами не возникло преграды. Говорят, кто любит, тот прощает. Вот и посмотрю, какова мера его любви!» – так и решив, Клавдия наконец уснула.

VI

Два дня она была очень занята, у нее было и дежурство, и дневная работа и ей некогда было искать встречи с Ашотом. Но в свой свободный день Клавдия с утра стала думать о нем, постоянно подходила к окну, вслушивалась в звуки с улицы. И когда среди них она различила звук знакомой машины, – подошла к окну и стала наблюдать. Ашот закрыл дверцу машины и поднял глаза. Он обрадовался, увидев ее, и сделал знак, чтобы она к нему вышла. Клавдия, слегка взволнованная, взглянула на себя в зеркало, поправила прическу и пошла на встречу.

Я так скучал без тебя эти два дня (переходя на ты») – произнес Ашот, глядя на нее влюбленными глазами.

– «Сегодня ты свободна, может встретимся?»

Клавдия взглянула на него нерешительно: «Ведь мне придется рассказать о себе и, возможно, вместо радости эта встреча принесет боль и разочарование. А мне так не хочется терять любовь» – подумала она.