Необычные истории. Сборник рассказов

Тот, о котором он говорил, вручил Николаю золотую звезду и грамоту, пожал руку и продолжил церемонию награждения. Когда она закончилась, все стали расходиться. Из толпы гостей к нему устремилась очень красивая девушка в шикарном платье и бриллиантовом колье.

– Николя, – проворковала она, хватая его за руку. – Вы обещали мне волшебный вечер!

«Шлюха», – прокомментировал кто-то из свиты.

«Зря вы так, – возразил другой голубой. – Каждый устраивается как может. Её папаша богаче нашего друга, но он не даст ей больших денег. Ему пора покупать жену, почему не эту?»

«Оценим, когда он уложит её в кровать, – цинично сказал самый высокий из свиты. – Поспешим, господа, а то отстанем и придётся всю ночь добираться самим».

Николай под руку с красавицей вышел из зала и был встречен представителями СМИ.

– Господин Борцов! – крикнул один из них. – Ответьте на один вопрос! Скажите, чему вы обязаны своим фантастическим взлётом?

– Селфи, – засмеялся он. – Извините, господа, но я тороплюсь.

Им дали пройти, а голубые обступили пару и сопровождали её до машины. Борцов посадил спутницу на заднее сиденье и сел рядом, а советники слились с электромобилем.

Три в одном

Павел Сиськов работал в нашем отделе ведущим инженером и был из тех, кто безотказно и безропотно пашет за весь коллектив. Поэтому ли или по какой-то другой причине, но у нас все работники, независимо от возраста, называли его Пашечкой. Сегодня он обратился ко мне за десять минут до окончания рабочего дня:

– Олег, мне нужна твоя помощь.

– И в чём? – с опаской спросил я. – У нас с тобой разные темы, к тому же у меня после работы назначена встреча.

– Я сильно не задержу, – пообещал он. – Это не имеет прямого отношения к нашей работе. Я изобрёл одну штуку и теперь не знаю, что с ней делать…

– И что же это? – заинтересовался я.

– У меня случайно остался один из тех эффекторов, которыми мы пытались дистанционно воздействовать на мозг, – начал он.

– Это же закрытая тема, – перебил я. – Все эффекторы стоят на учёте.

– Этот подгорел и был списан, – смутился Павел. – Я подписал акт об утилизации… Понимаешь, он уже непригоден для передачи, но прекрасно работает на приём… У нас большой задел по расшифровке биоритмов мозга, и ребята составили интересные программы, я только всё это обобщил.

– И что получилось? – спросил я, демонстративно посмотрев на часы.

– Вот этот прибор! – заторопился он и продемонстрировал мне небольшую коробку с ЖК-экраном. – С его помощью можно протестировать человека. Наиболее достоверно определяются ум, нравственность и практичность, вот я их и задействовал.

– И как калибровал?

– Ум – по себе, нравственность – по Лидочке, а практичность – по шефу.

– Ты у нас, конечно, голова, – с сарказмом сказал я, – а шеф практичней Остапа Бендера, но какая нравственность может быть у Борисовой?

– Нулевая, – ответил Павел. – Свою я взял за единицу. Все показания в относительных величинах. Тебя я выбрал из-за…

– Ума, – подсказал я и ошибся.

– Ума у тебя в три раза меньше моего, – огорошил он. – Причина моего обращения в другом. Понимаешь, у меня очень плохо с практичностью, а у тебя она зашкаливает.

– А что у меня с нравственностью? – поинтересовался я.

– Потом посмотришь сам, – ушёл от ответа Павел. – Я хочу знать, что может посоветовать такой практичный человек, как ты.

– Не вздумай выходить с этим к шефу, – предупредил я. – Какой у него IQ?

– Это не IQ, – смутился он. – Человека, не обладающего большими знаниями, не назовёшь интеллектуалом, но он может быть умным. Но можно накачать себя знаниями, правильно ответить на все тесты и быть дубом…

– Как наш шеф, – закончил я за него. – Так сколько?

– Он в два раза глупее тебя.

– И что он почувствует, когда об этом узнают все? – с сарказмом спросил я, уязвлённый его оценкой моего ума. – У нас уйма таких чиновников, и они сделают всё, чтобы твоё изобретение исчезло, возможно, вместе с тобой! А скорее всего, на него наложат лапу силовики. У тебя здесь три параметра в одном приборе, как в рекламе, а они вставят ещё благонадёжность. Слышал о цифровом концлагере?

– С благонадёжностью не получится! – запротестовал Павел.

– Что-нибудь придумают, – не согласился я, – например, будут делить людей по нравственности или уму. Тем, кто наверху, не нужны сильно умные, полезней верные! И нравственный человек не впишется в общество потребления, поэтому потенциально опасен!

– Так что же делать? – совсем упал духом изобретатель.

– Если общество не созрело для твоего прибора, используем его для себя, – предложил я. – Ты собирался летом на море? Поедем вместе и опробуем. Будем осматривать красивых девиц и выбирать самых безнравственных.

– Такие обычно очень практичные, – возразил Павел. – Быстро спустим все деньги.

– А для чего твой прибор? Если мало одной безнравственности, добавим к ней непрактичность! Можем вообще уйти из КБ и открыть своё дело. Будем тестировать работников для мелких фирм или невест на будущие измены. Деньги потекут рекой!

– И кто нам поверит? – возразил он.