Необычные щупальца (СИ)

Гааш, теперь уже просто одна из гааш. Она не достойна быть принцессой столь храброго народа. Пять десятков гааш пожертвовали жизнями, чтобы она была жива. Чтобы заключила брак и продлила мирный договор. Чтобы народ гааш смог и дальше торговать и развивать науку. А вместо этого она… бессмысленно погибнет в холоде космоса.

Воздуха хватит еще на пять часов. Пять — священное число гааш. Пять щупалец на теле, пять пальцев на хватах, пять эмоциональных пятен на животе. Гэвианет скорчилась, подтянув щупальца и хваты поближе, стараясь превратиться в небольшой компактный комочек. Скоро она умрет. Или воздух закончится, или капсула разобьется о крупный обломок, или…

Девушка испуганно смотрела на неумолимо приближающуюся планету. Дикая, необжитая, она пугала своими большими серыми тучами. Бессердечное притяжение тащило капсулу, выкручивало обшивку, портило приборы. Гэвианет всхлипнула, роняя синие слезинки на хваты. Кому она мешала на этот раз? Кто желал ее смерти? Тот же, кто пытался убить отца и старших братьев? Или кто-то еще?

Взмолившись всем богам, гааш приготовилась к смерти. Столкновение убьет ее. Эта капсула предназначалась для вылетов в космос и для экстренной посадки на станции и спутники со слабой гравитацией. Для посадок на планету существовали совсем иные челноки… А еще отказала система торможения, и спасательная капсула превратилась в бесполезную груду металла.

— Великая матерь всего сущего… — шептали белые губы, пока капсула, разогретая и дрожащая, неслась к убийственной земле. — Не дай душе пропасть зря… Я не исполнила свою миссию… и не достойна перерождения. Позволь завершить на…

Удар сотряс капсулу, защитная мембрана лопнула, и Гэвианет впечаталась головой в стенку, теряя сознание.

***

Эта штука упала с неба. Медленно, красиво, на кривой дуге, оставляя за собой искристый и едва заметный в свете дня след. Гарос изумленно просыпал табак из трубки и, едва не уронив её на землю, бросился прямо к борозде, образовавшейся из-за падения странной шаробразной штуковины, похожей издали на гигантское яйцо. Первым делом в голову пришло то, что это мог быть очередной эксперимент гномов по созданию летающего аппарата или даже разработка магического университета… Вот только чем ближе была эта штука, тем больше в голову закрадывалась мысль, что ничего такого в их мире просто быть не может…

Стоило только оказаться рядом и осторожно коснуться гладкой, некогда белой поверхности, как по «яйцу» словно прошли трещины, вырвался дымок, и эта штука затейливым цветком распахнулась.

Орк едва не шарахнулся назад, в шоке уставившись на странное существо внутри. Кажется, это был мальчик — плечи, руки, узкая грудная клетка… И щупальца. Всяких уродов повидал Гарос. Но вот к такому жизнь его не готовила. Потому что и страшным монстрика было не назвать — в силу специфического виденья прекрасного орк мог бы даже назвать этого монстрика забавным. Но прежде всего нервировал раздавшийся от ложа, на котором валялось это существо, мерзкий писк. Он подозрительно напоминал сигнальные чары, которые городские алхимики накладывали на свои котлы, чтобы знать, что тем скоро конец.

Гарос криво усмехнулся и сгреб монстрика в охапку, поспешно двинулся прочь, в сторону маленького озерца, у которого можно будет немного подшаманить с состоянием этого выпавшего мелкого… Уже на пятом шагу раздался негромкий взрыв, а в спину толкнул поток горячего воздуха…

Гарос тихо фыркнул сквозь клыки. Нормальный орк ни за что не стал бы это делать, нормальный орк даже не попал бы в такое положение.

— Но ведь и хорошо, что я не нормален?

Принцесса слабо шевельнулась и распахнула глаза. Вот только что-то разобрать в колышущейся мешанине не смогла. Ей показалось, что перед нею проносятся великие сады праматери, и девушка решила, что все же умерла, так что с чистой совестью отключилась снова.

Впрочем, очнувшись повторно от свежего запаха, она с трудом смогла шевельнуть хватом. Перед глазами стояла расплывчатая муть, живительная влага ощущалась совсем рядом, но доползти до нее сил не было. Вообще не было никаких сил. А еще вместе с сознанием к телу вернулась боль. Особенно сильно раскалывалась голова, помятое тело и третье щупальце. Хоть бы не переломы… все остальное заживет, но переломанное щупальце… ходить станет невозможно.

Гарос, как раз уложив находку на берегу озера на водопой, к которому приходили почти все степные твари, набрал в пустую еще с утра флягу воды и, подойдя к неизвестной тварюшке, замер, ибо та зашевелились и даже, кажется, открыла глаза. И рукой шевелила. Сначала он просто думал облить ее водой, но… Так даже лучше. О том, знает ли этот монстрик орочий или даже имперский язык, орк не ведал, а потому осторожно взял это нечто за лапку, вкладывая в ту флягу, и медленно, чтоб не напугать, поднес ко рту. Авось напьется и можно будет хоть чего-то понять…