КЁНХИ. Что?
ЁНУ. «Умереть» может означать не слова, а действие. Не то, что брат говорил, а действие, которое он совершал.
СУЁН. Действие, которое совершал брат?
ЁНУ. На момент смерти уровень алкоголя в крови Ким Санхуна составлял 0,321 %, а Санхун был без сознания. Также в протоколе вскрытия есть запись о «следах на шее». Однако они нечеткие и непонятно, оставлены ли они веревкой или чем-то другим.
МЁНСОК. Ваш старший сын когда-нибудь пытался совершить самоубийство?
КЁНХИ. Нет! С чего вы это взяли?
ЁНУ. Господин Ким Чонхун, ваш брат пытался покончить с собой?
ЧОНХУН. Да.
Юристы удивлены его внезапным четким ответом на вопрос.
КЁНХИ. Нет. Наш Санхун не такой!
МЁНСОК. Но ведь он только что ответил «да». Вы ведь тоже слышали?
Кёнхи глубоко вздыхает.
КЁНХИ. Чонхун, твой брат хотел умереть?
ЧОНХУН. Да.
КЁНХИ. Чонхун, твой брат хотел жить?
ЧОНХУН. Да.
КЁНХИ. Он не пытался умереть?
ЧОНХУН. Да.
Чонхун отвечает «да» на любой вопрос.
Лица адвокатов снова мрачнеют.
КЁНХИ. Даже мне нелегко выудить из Чонхуна осмысленные слова. Я ценю ваши старания, но думаю, что впредь вам не стоит с ним видеться.
Элитный жилой комплекс.
Ёну и Чунхо идут к дому Чинпёна.
Неподалеку можно разглядеть рабочих, которые ухаживают за садом.
ЧУНХО. Значит, мы ищем доказательства того, что Ким Санхун пытался покончить с собой?
ЁНУ. Да. Не знаю, остались ли улики. Полицейские уже все обыскали.
ЧУНХО. Однако в данном случае все было понятно сразу, поэтому, скорее всего, полиция не особенно старалась что-то найти. Возможно, нам удастся что-нибудь обнаружить в вещах Ким Санхуна.
ЛИ ГАЁН (20 с лишним лет / женщина) выходит из подъезда, видит Чунхо и направляется к нему. Она симпатичная и красиво одета.
ГАЁН. О боже, Чунхо?!
ЧУНХО. Что? А!
ГАЁН. Ты тут какими судьбами? Неужели живешь здесь?
ЧУНХО. Нет, я приехал по работе.
ГАЁН. По работе? Что за работа?
Вдруг рабочие включают бур, чтобы разрыхлить землю. Ёну закрывает ладонями уши, чтобы не слышать внезапный рев. Однако это не помогает, и она начинает хлопать себя по ушам. Гаён видит это, и, словно что-то осознав, обращается к Чунхо.
ГАЁН. Ты до сих пор занимаешься волонтерством?
ЧУНХО. Что?
ГАЁН. Все еще помогаешь «Доброй руке»?
ЧУНХО
ГАЁН. А, хорошо! Пока! Была рада встрече!
Чунхо поспешно убегает от Гаён.
Ёну следует за ним.
ЁНУ. «Добрая рука» – это волонтерская организация помощи людям с инвалидностью?
Услышав эти слова, Чунхо замирает.
Он оборачивается со смущенным лицом.
ЧУНХО. Госпожа адвокат, извините. Она просто знакомая из университета… Прошу прощения…
ЁНУ. А. Я в порядке. Такие вещи случаются, ведь у меня аутизм… Это объяснимо.
ЧУНХО. Извините…
Кёнхи провожает Ёну и Чунхо в комнату Санхуна.
В воздухе стоит пыль, словно дверь давно не открывали.
КЁНХИ. Я не могу видеть эту комнату, поэтому держу дверь закрытой. Все вещи на месте, но не знаю, поможет ли это чем-нибудь…
ЧУНХО. Спасибо. Вы можете нас оставить? Мы дадим вам знать, если что-нибудь найдем.
Кёнхи кивает, закрывает дверь и уходит.
ЧУНХО. Так, если бы я хотел повеситься в этой комнате…
Чунхо осматривает комнату, затем указывает на одно из мест.
ЧУНХО. Вот, это место бы отлично подошло.
Ёну смотрит туда, куда указывает Чунхо.
К потолку прикреплена железная перекладина, судя по всему предназначавшаяся для подтягиваний.
ЁНУ. Господин Ким Санхун лежал как раз под этой перекладиной.
ЧУНХО. Тогда все правильно. Вы ведь говорили, что Чонхун высокий?
ЁНУ. Да. Почти два метра.
Чунхо достает из сумки цифровой зеркальный фотоаппарат и поднимает его над головой.
ЧУНХО. Значит, глаза у него примерно на этом уровне?