Необычный труп

Лиззи Борден? Где же я слышал это имя? Тут я вспомнил вопрос, который задала Джоан Крег после моего проклятого выступления. Было ли преступление Лиззи Борден оправдано? Джоан, вероятно, как раз прослушала эту пластинку перед моим выступлением.

Я поставил «Лиззи Борден» с самого начала и с усмешкой принялся слушать. Очаровательная экстравагантность… Лиззи Борден рассказывает, как встретила на летней улице свою мать и зарезала ее.

Когда песня кончилась, я, погасив свет, быстро вышел из комнаты Джоан и направился в комнату Нэнси Риттер. На этот раз я торопился. Через семь минут обыск был закончен и… ничего не обнаружено.

Я вернулся в кабинет и неожиданно вспомнил, что оглушенного Мефисто сунули в сундук в гимнастическом зале. И тут мне пришла мысль, что именно там надо поискать этого гнусного типа Дикса.

Дверь зала была закрыта, но не заперта. Я приоткрыл ее на несколько сантиметров. Внутри горел свет, и я услышал такой диалог:

– Август, дорогой, – ворковала мисс Томплинсон, – ты любишь своего цыпленка?

– Ну да, Агата, – в голосе Дикса слышалась нервозность. – Ты же прекрасно знаешь, что люблю.

– Тогда еще раз скажи своему маленькому цыпленку, что ты его любишь больше всего на свете.

– Я люблю тебя, Агата! – Дикс был явно обозлен.

– Хорошо, милый.

– Может, хватит, Агата?

– Не для твоего маленького цыпленка, Август! Цыпленку будет плохо, если он не будет все время слышать, как его Август говорит о том, что он любит пушистого маленького…

Я закрыл дверь и сделал полуоборот. Даже меня чуть не стошнило, а ведь я видел и не такие вещи! Дикс наверняка жалеет, что не остался в котельной.

Вернувшись в директорский кабинет, я взглянул на часы: без четверти четыре. Оставалось еще полчаса до приезда Лоэрса и компании. Усевшись в кресло мисс Баннистер, я положил ноги на стол и попытался поразмышлять. Но, исследовав все, что накопилось в голове, так ни к чему путному и не пришел.

– Я не могла спать, – проговорил извиняющийся голосок.

Подняв нос, в амбразуре окна я увидел Кэролайн.

– Входите же! Я тоже не сплю!

– А вам не хочется чего-нибудь выпить?

– Отличная мысль!

– Тогда пойдемте со мной.

– Одну секунду… Вы коллекционерка?

Она рассмеялась колокольчиком.

– Только бриллиантов.

– А я держу пари, что вы собираете кучу ненужных вещей. Все женщины это делают.

– Не я! Я исключение… Я никогда не храню ничего такого, что не могу немедленно использовать.

– Вы в этом уверены?

– Конечно, но почему вы спрашиваете об этом?

– Просто так. Я лишь удивлен, что вы спрятали все вырезки из газет, касающиеся одной девицы, о которой вы раньше никогда не слышали, пока не увидели ее имя в газетах, и вы хранили их в течение двух лет, до тех пор пока благодаря простой удаче не встретили эту девушку в Пойнт-Сити, что позволило вам воспользоваться этими вырезками и растрясти ее. Если это не предвидение, то я не знаю, что это такое.

Она грустно улыбнулась.

– Да, действительно. Это может быть одной из маний собирательства.

– А я называю это случаем двойной жизни! Послушайте, малышка, мне больше нельзя терять времени. Будьте со мной откровенны. Шантажист никогда не будет действовать подобно вам. Вы ведь не профессиональная шантажистка. Аппетит появляется во время еды, и чем больше получаешь, тем больше хочется. Мисс Баннистер была ближе к истине, когда сказала мне, что у нее вытянули тридцать тысяч долларов. Шантажист не стал бы терять время на комбинации, о которых вы мне говорили.

Кэролайн закусила губу.

– Вы и в самом деле хороший детектив.

– В настоящее время я не очень-то в этом уверен. Объясните мне, как это было, только без фантазий.

– Тем хуже для меня… В конце концов, вы все равно узнаете об этом. Я сирота, также как и моя сестра. Но Партингтон не мое настоящее имя. Меня зовут Баннистер.

– Баннистер?!

– Да.

– Почему вы это скрывали?

– Потому что шантаж продолжался десять месяцев. Бедная Эдвина была как сумасшедшая. Она не знала, кто ее трясет и не знает об этом сейчас… Я была моделью в Нью-Йорке. Во время одного уикэнда она пришла повидаться со мной и все мне рассказала. Она не знала, что ей делать. Она не смела известить полицию, так как боялась крушения всего того, что она тут создала. Мы с ней долго спорили и потом решили, что я приеду сюда в качестве ученицы, чтобы попытаться выяснить, кто ее шантажирует. Это объясняет мое вымышленное имя и все прочее, – она наморщила лобик. – К несчастью, я ничего не выяснила.

– Что совершенно очевидно, – заметил я, – она увлечена Пирсом. Когда Баннистер поверила мне, что я арестовал его по обвинению в убийстве, она заговорила о шантаже и показала все эти вырезки из газет, обвиняя во всем Дикса.

– Она влюблена в Эдварда, – согласилась Кэролайн. – Никаких сомнений в отношении этого факта. Она готова ради него на все.