Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

К Рождеству из Москвы вернулись старшие Стасевичи. Янина Владимировна больше месяца лечилась в каком-то московском санатории для нервных больных и вернулась окрепшая и поправившаяся. Она стала спокойнее, уравновешеннее и собиралась с весны заняться врачебной практикой. Иосиф Альфонсович в это время был занят различными торговыми операциями. Он закупал в Москве на Сухаревском и других её многочисленных рынках, оживлённо торговавших в связи с НЭПом, самые разнообразные, необходимые в хозяйстве предметы, которых в Темникове давно уже не было и в помине. Стоимость этих вещей превышала всякое воображение, и средства, собранные Стасевичами перед поездкой, таяли с неимоверной быстротой. Пребывание больной в санатории обходилось тоже недёшево. В открывшиеся к тому времени государственные лечебницы попасть было трудно, и лечилась она в одной из частных больниц, ещё сохранившихся в Москве.

Большим неудобством было и то, что взятые ими с собой деньги ко времени их приезда в Москву успели упасть в стоимости почти вдвое и продолжали своё падение дальше.

Единственной действительной стабильной ценностью, привезённой ими в Москву, оказались несколько кадушек меда. При сборах и в дороге с этими кадушками пришлось немало повозиться, и Янина Владимировна не раз укоряла мужа за то, что он их взял, но в Москве она убедилась, что мёд – действительно стабильная валюта. Реализуя эту ценную продукцию, Иосиф Альфонсович не один раз вспоминал добрым словом своего юного пасечника, Бориса Алёшкина.

В Москве Стасевичи останавливались у сестры Янины Владимировны и при её содействии, через знакомых и с помощью своих сладких богатств сумели поместить больную на лечение. В обмен на мёд приобрели на Сухаревке много различных вещей. Приобретения эти можно было совершить только при определённом умении и знании специфических особенностей Сухаревки, в противном случае за свои ценности можно было получить вместо мануфактуры никуда не годную ветошь, а то и просто скатанную в комок бумагу. Иосиф Альфонсович, конечно, опыта в такой торговле не имел, но выручил муж сестры Янины, оказавшийся оборотистым человеком, знавшим все уловки и хитрости московских жуликов. При его содействии необходимые для торговцев операции прошли удовлетворительно.

Супруги не только сумели прожить в Москве и обеспечить необходимое лечение Янине Владимировне, но и приобрести различные ткани: ситец, «чёртову кожу» (Кирза – прим. ред.) и др. Обоим ребятам купили почти новые солдатские ботинки, правда, пара, предназначенная Боре, была велика, но такие мелочи тогда никого не смущали, а Борю даже радовали, так как в этих ботинках его ноги чувствовали себя также свободно, как летом, когда он ходил босиком.

Привезли из Москвы Стасевичи целый пуд соли, почти полпуда сахара, большую бутыль керосина и несколько коробков спичек. Последних, между прочим, в Темникове не было уже около года, и многие, в том числе и Стасевичи, перешли на кремень, кресало и трут. Привезённые спички были какой-то новой конструкции: они не боялись ветра, и это было правдой. Они не гасли даже на сильном ветру, но зато и зажигались далеко не все: обмазанные каким-то составом, после того, как их неоднократно чиркали, зажигались чрезвычайно вонючим синеньким огоньком, который действительно не боялся никакого ветра. Но когда загоралась сама спичка, если, конечно, загоралась, то она гасла, как и любая прежняя. Эти спички в семье Стасевичей, как, впрочем, и вообще в Темникове, где они тоже стали потом появляться, называли: «сперва вонь, потом огонь».

Одним словом, большие сани, запряжённые парой лошадей, высланные за Стасевичами, въехали во двор дома, загруженные всякими свёртками так, что пассажиров почти не было видно. Конечно, разгружали сани Юра и Боря, стаскивая всё в гостиную, где уже раздевшийся Иосиф Альфонсович распоряжался распаковкой и давал указания, что, где положить.

Из всего привезённого многообразия Боря запомнил то, что мы перечислили, и, кроме того, его внимание привлекли два десятка бутылочек, наполненных какой-то розоватой жидкостью, запечатанных сургучными пробками. На этикетках бутылочек красовалась надпись: «Ромовая эссенция». Эти бутылочки по распоряжению Иосифа Альфонсовича поставили в ребячьей комнате на шкаф. Впоследствии они послужили источником солидных неприятностей для обоих мальчишек. Ну да об этом потом.