Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 2

Небольшую часть леса, главным образом, из отбракованного японцами, он продавал в городе для нужд местного населения, и барыши от этой торговли имел порядочные: Владивосток, город молодой, всё время вёл строительство жилья, лес Бородина расходился по хорошей цене и быстро.

После октября 1922 года, когда последнее буржуазное правительство на Дальнем Востоке было ликвидировано, а интервенты убрались восвояси, Бородин лишился почти всех своих заводов и права на торговлю за границу. У него значительно сократилась возможность сбывать лес и на внутреннем рынке. Однако территория склада, арендованная им у города на несколько лет вперёд, ещё оставалась за ним. Горсовет, учитывая существование НЭПа, не решился сразу отобрать у Бородина склад, а лишь повысил плату за аренду, и, в соответствии с законами РСФСР, увеличил размер налога на частную торговлю. Пока Бородин с этими условиями соглашался и продолжал иметь со своего маленького заводика, оставленного ему на станции Бикин, некоторое количество пиломатериалов, а торговал ими с этого склада. Но территория склада была для него теперь велика – половина его пустовала, и потому он с радостью согласился отдать большую часть в аренду Дальгосрыбтресту. Пользуясь неопытностью, а может быть, и недобросовестностью некоторых работников треста, Бородин сумел содрать такую плату, которая полностью покрывала всё, что он платил за весь склад горсовету.

По дороге Николай Фёдорович Антонов объяснил Алёшкину, что ему предстоит не только принимать и отправлять полученный лес, но фактически и заведовать той частью помещения, которая трестом арендована. Основными материалами на складе будут доски различной толщины, дощечки для изготовления ящиков и клёпка для изготовления бочек. Весь материал будет поступать по железной дороге, и важно разгружать вагоны своевременно, иначе придётся платить за простой, что вызовет неприятности.

Взаимоотношения с железной дорогой Борису были хорошо известны ещё по работе в Новонежине, и он знал, как в этом случае следует поступать. Правда, там ему приходилось следить за своевременностью погрузки, а здесь дело обстояло наоборот, но это его не пугало. «Главное, были бы грузчики», – подумал он и задал по этому поводу вопрос Антонову. Тот ответил, что до сих пор работа по разгрузке начавших уже поступать материалов, по особой договорённости, производилась десятником Бородина с использованием грузчиков-китайцев, работавших на этом складе уже несколько лет. В связи с сокращением объёма работ Бородин рассчитал этого десятника, в тресте тот работать не согласился, грузчики тоже могли куда-нибудь перейти, так как их заработки упали. Выдавать же лес, заявил Антонов, Борису придётся по нарядам коммерческого отдела разным кустарным артелям, изготовлявшим (по заключаемым с ними договорам) бочки и ящики для продукции Дальгосрыбтреста. О погрузке материалов для них Борису беспокоиться не нужно, это их забота, ну а отправку досок на рыбные промыслы и на заводы, проводившуюся морем на китайских шаландах, специально нанимаемых для этого трестом, ему придётся осуществлять с помощью тех же грузчиков, которые будут работать и на разгрузке.

Рассказал Антонов также и о том, что расчёты с грузчиками Борису придётся производить самому, для чего он по специальным чекам будет получать из банка необходимые авансы. Расчётами с мастерскими будет заниматься бухгалтерия коммерческого отдела (оказывается, была и такая), от Бориса потребуется только выдача квитанций на принятые изделия.

Всё услышанное Алёшкиным от Антонова не очень его взволновало, он не испугался объёма работ и полагал, что сумеет справиться.

Когда они пришли на склад, то первое, что бросилось Борису в глаза, была путаница, созданная при хранении: материалы треста и материалы Бородина лежали вперемешку: рядом со штабелем досок, принадлежавших тресту, лежал штабель досок, принадлежавших Бородину. Новый работник уже был достаточно опытным, чтобы понять, что при таком складировании возможны самые различные злоупотребления, поэтому, принимая лес от уходящего десятника, он потребовал, чтобы склад был чётко разграничен и даже разгорожен колючей проволокой, мотки которой он обнаружил тут же, в довольно большом сарае, предназначенном для хранения наиболее ценных пород и в настоящее время пустовавшем.

Антонов, понимая справедливость этого требования, согласился с ним, и несмотря на протесты и десятника-приказчика, и самого Бородина, это требование поддержал, уточнив, что расходы по перегораживанию территории склада, как и переноску материалов, трест возьмёт на себя. Борис же согласился на то, чтобы в случае, если материалы треста и материалы Бородина (одинаковой стоимости и количества) окажутся на чужих участках, обменять их без переноски.

Так в дальнейшем и поступили. На приведение содержимого склада в относительный порядок потребовалось три дня, но зато потом территория его была чётко разграничена, и в каждой половине находился лес того, кому он принадлежал.