Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том 1

Дело в том, что большую часть теоретического курса курсанты уже закончили и до 1 мая должны были сдать соответствующие экзамены. После этого все они получали звание младших командиров в зависимости от успехов — от командира отделения до старшины (однако пока без ношения знаков различия и каких-либо дисциплинарных прав). Поэтому неслучайно строевые занятия на плацу приобрели другой характер. Теперь ими руководили обязательно командиры взводов, а иногда и командир роты, причём они вполголоса давали указания, а отделению, взводу и иногда даже всей роте команды подавали вызванные для этого курсанты. По всему плацу раздавались старательные громкие выкрики команд того или иного «командира». В течение двухчасового занятия каждому из курсантов приходилось примерить на себя роль кого-нибудь из них. Пришлось испытать это и Борису: всё прошло на отлично. Во-первых, потому, что он в своё время многократно командовал отрядом ЧОН, отрядом пионеров, комсомольцев из группы ПВО. Во-вторых, потому, что он обладал громким звонким голосом и чётко выговаривал слова команды. На этом поприще он с первых же шагов заслужил одобрение командира взвода Новикова и командира роты. Борис не раз оказывался в числе немногих, кому Константинов доверял командование всей ротой.

Изменился характер и тактической подготовки. Если осенью и зимой курсанты решали задачи на ящике с песком за одиночного бойца, парный дозор и лишь изредка за отделение, то теперь задачи расширились: они ставились за взвод, роту и даже батальон, и не только на ящике, но и на топографической карте, а в последнее время и на местности. Снег уже давно стаял, и окружающие Благовещенск невысокие, с многочисленными лощинами и оврагами сопки, покрытые кустами орешника, боярышника, дикой смородиной и малиной, являлись прекрасными местом для проведения занятий по топографии.

Одновременно с этим ежедневно до самого отбоя шла серьёзная подготовка к сдаче теоретических экзаменов. Всё это отнимало уйму времени, и Борису, за время командировки немного отставшему, приходилось труднее, чем другим, так как в силу своего характера он не мог мириться с тем, что он не в числе первых.

Приближался праздник 1 Мая. Все остальные подразделения полка ещё 15 апреля выехали в лагерь, в городе осталась только рота, или, как её иногда называли, команда одногодичников. До сдачи экзаменов курсанты должны были жить в казарме. Экзамены начались 25 апреля и продолжались четыре дня. Алёшкин и его ближайшие друзья Колбин и Беляев получили звания старшины роты, так как сдали все экзамены на «отлично», многие получили звания помкомвзвода, большинство — командиров отделений. Только с одним Яковом Штоффером командование не знало, что и делать: по теоретическим дисциплинам он получил пятёрки, преподаватель топографии от его кроки и схем был в восторге, но зато по строевой подготовке, по физподготовке, по практическим, техническим действиям и в особенности по командно-строевой ему никто не решался поставить даже «три». Он до сих пор по команде «направо» мог повернуться налево, продолжать двигаться вперёд по команде «стой» и держать винтовку у ноги по команде «на ремень». И не потому, что он не был способен запомнить или понять эти команды, а просто по какой-то необъяснимой рассеянности, которая иногда охватывала его во время нахождения в строю. Ну, а уж когда ему приходилось командовать, то тут иной раз вся рота покатывалась со смеху, настолько несуразны были подаваемые им команды, тем более что произносил он их тихим голосом с невыразимым еврейским акцентом. Так, например, команда «направо» звучала у него так: «на пха-ву». Да и её дальше, чем на пять шагов от него, было не слышно. С ним занимались — командир взвода, старшина, командиры отделений и чуть ли не все его друзья-курсанты по очереди, но так ничего и не добились. Командир роты Константинов докладывал о нём командиру полка и предлагал отчислить его из роты, доказывая, что строевого командира из Штоффера никогда не получится, но тот не согласился:

— Подождём до конца лагерного периода, — сказал он.

Одновременно с экзаменами участникам эстрады «Весёлый дальневосточник» пришлось готовиться к праздничному выступлению. Оно должно было состояться 1–2 мая.

Но вот все экзамены сданы, закончены довольно-таки изматывающие ребят выступления эстрады. На 5 мая была назначена передислокация роты в лагерь. Здесь, надо сказать, одногодичникам повезло. Все подразделения, выехавшие в лагерь раньше, готовили для себя и гнезда для палаток, и лагерные линейки (то есть расчищенные от травы прямые дорожки), помещение для хранения оружия и ленинские комнаты. Одногодичникам ничего этого делать не пришлось, всё для них было приготовлено, и им оставалось только поставить палатки. Но прежде чем описывать лагерную жизнь роты одногодичников 5-го Амурского стрелкового полка и служащих в ней наших знакомых, нужно рассказать следующее.