Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том 1

К сожалению, в госпитальной роте этим вопросом никто не занимался, и поначалу, получив ящики, не знали, что с ними делать. А ящики были не только заперты замками, но и запломбированы. Первые несколько дней после получения в госпитальной роте их даже боялись открывать и только следили за тем, чтобы случайно не повредить пломбы. Кстати сказать, командир медсанбата Краснопеев, ссылаясь на инструкцию (которая у него сохранилась ещё с мирного времени), до особого распоряжения пломбы со всех ящиков срывать запретил. Но всё это случилось в будущем, а пока ящики, палатки, медикаменты и перевязочный материал занимали два товарных вагона и стояли по соседству с двумя такими же вагонами, загруженными продуктами, полевыми кухнями, вещевым имуществом, и вместе с прицеплёнными к ним платформами с автомашинами медсанбата ожидали прибытия эшелона в одном из тупиков Московской окружной железной дороги.

Утром 22 июля 1941 года на погрузку двинулся личный состав артполка дивизии. Материальная часть его, как и оснащение медсанбата, также была погружена и ждала эшелона с людьми. В 14:00 дело дошло до медсанбата, который своим личным составом занял восемь товарных вагонов, два заняла ветслужба. На окружной дороге к этим десяти прицепили четыре вагона и десять платформ медсанбата, один вагон материальной части ветслужбы и шесть вагонов артснабжения. Начальником эшелона был назначен начальник артснабжения дивизии капитан Князев, его заместителем — командир медсанбата, врач второго ранга Краснопеев.

Окончательное формирование эшелона со всеми манёврами и прицепкой вагонов было закончено в 22:00. К этому времени эшелон № 6 вытянулся по окружной дороге и почти упёрся в пятый, который, в свою очередь, почти вплотную стоял к четвёртому, занятому одним из стрелковых полков. В это время со станции Софрино вышел последний эшелон с хлебозаводом, складами дивизионного обменного пункта и всем остальным тыловым хозяйством дивизии. Возглавлял его капитан Кирьянов, начальник обменного пункта дивизии.

Итак, к 22:00 22 июля 1941 года на окружной дороге сосредоточилось четыре эшелона 65-й стрелковой дивизии, остальные три уже вышли из Москвы и следовали по направлению к Луге. Стало известно, что дивизия получила назначение на Западный фронт, где должна была в составе одной из армий оборонять город Лугу.

Стемнело. Большинство врачей, как говорила Розалия Самойловна Крумм, оделись на ночь. Дело в том, что если июльские дни были очень жаркими, то ночи, проводимые на сырой земле в шалашах, достаточно прохладными. Постельных принадлежностей ни у кого не было, и спать приходилось на еловых ветках, постланных на землю, укрываться шинелями. Из-за опасности налётов нельзя было и думать о каком-нибудь костерке. Во избежание простуды приходилось, ложась спать, надевать на себя всё, что захватили из дома тёплого. Особенно страдали люди пожилые, которых, как мы знаем, среди врачей было немало. Например, доктор Крумм после вечерней поверки обычно заявляла:

— Ну, пойду одеваться на ночь, — и минут через десять появлялась в тёплом шерстяном свитере и шерстяных рейтузах, надетых поверх брюк обмундирования, с головой, укутанной шерстяным платком. Она представляла собой довольно комичную фигуру, вызывавшую большое количество насмешек. Однако смеяться-то смеялись, но многие следовали её примеру. Молодёжь же, особенно медсёстры, как правило, приехавшие в лёгоньких платьицах и кофточках, спасались от ночного холода только тем, что спали кучками, согревая друг друга.

В эшелоне все разместились на вагонных нарах, двери в вагонах были приоткрыты. Борис предупредил командира роты и отправился к вагону, занимаемому санитарным взводом. Командир, врач Перов, и Тая сидели на скамейке у двери вагона и о чём-то беседовали. Алёшкин, пряча в кулак папиросу, не столько от воображаемого воздушного противника, сколько от комиссара санбата, бегавшего вдоль эшелона и своим трескучим голосом отчитывавшего каждого с зажжённой спичкой или с открытой папиросой, приблизился к вагону. Тая его увидела и позвала.

Борис забрался в вагон, сел на скамейку рядом с Таей и присоединился к разговору. Виктор Иванович, как всегда, всё знал и с важным видом рассуждал, что прибытие такой полнокровной дивизии, да ещё так хорошо оснащённой, не только поможет задержать врага под Лугой, но и, может быть, даст возможность перейти в наступление.

Вообще-то, все уже давно недоумевали, почему наша могучая и великолепно вооружённая Красная армия так позорно отступает, ведь это уже не пограничные сражения: враг находится под Смоленском и Лугой. Или фашисты на самом деле так сильны?

Вскоре к беседовавшим присоединился и Сангородский. Забраться в теплушку, пол которой довольно высоко возвышался над насыпью, пожилому Льву Давыдовичу было трудно. Усилиями Перова и Алёшкина его втащили в вагон.