Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том 2

В небольшой комнатке Борис и Павловский увидели большой письменный стол, заваленный какими-то папками и бумагами, у окна маленький столик с пишущей машинкой, а у стены большой шкаф. Около шкафа на корточках сидела девушка и раскладывала на полках папки, лежавшие на полу.

— Кто там? Что вы хотите? — спросила она, приподняв голову и отбросив со лба свесившиеся в беспорядке белокурые кудряшки.

Борис, заметив на ней погоны младшего лейтенанта, сказал:

— Поднимитесь, товарищ младший лейтенант, так говорить неудобно.

Девчушка, а она оказалась действительно совсем молоденькой, видимо, вспомнив какие-то наставления о дисциплине, быстро вскочила. Оправляя гимнастёрку, глядя в упор на человека, осмелившегося сделать ей замечание, рассмотрев его майорские погоны, она довольно небрежно спросила:

— В чём дело, товарищ майор? Что вам угодно?

— Мне угодно знать, где я могу видеть начальника сануправления фронта генерал-майора Жукова, — довольно строго сказал Алёшкин.

Девушка, очевидно, не привыкла к такому бесцеремонному обращению, да ещё со стороны какого-то майора медслужбы, поэтому она надменно подняла голову и заявила:

— Василий Григорьевич находится там, — кивнула она на дверь, выходившую в комнату, — но он сейчас занят, у него посетитель. Да и вообще, не знаю, сможет ли он принять вас сегодня, уже поздно. Садитесь и подождите, пока посетитель выйдет. Я доложу.

Она присела и снова начала разбирать свои папки. Бориса это окончательно взорвало: «Вот обюрократились, как будто и войны нет! «Подождите, посидите»! Есть у нас время рассиживать, когда на площади колонна машин и более двухсот некормленых людей?» И, не обращая внимания на то, что Павловский его дёрнул за рукав, он громко и сердито сказал:

— Вот что, младший лейтенант, с вами разговаривает старший по званию командир, так будьте добры, прекратить возню с этими папками! Немедленно встать, идти и доложить своему начальнику, что прибыл начальник госпиталя № 27 вместе с замполитом, что люди и имущество госпиталя, погруженные на автомашины, сейчас находятся здесь, напротив этого здания, на площади. Не забудьте также предупредить его, что если фашисты обнаружат это скопление машин и людей, то могут совершить воздушный налёт, и тогда не только моему госпиталю достанется, но и вашему зданию тоже. Идите же, идите! — повторил он громким приказным тоном.

Девушке явно не понравилось услышанное, она упрямо встряхнула своими кудряшками, но всё же направилась к большой, обитой кожей двери, ведущей в соседнюю комнату. Что и как она там докладывала, конечно, никто не слышал, но через две минуты она вышла и уже совсем другим тоном произнесла:

— Пожалуйста, проходите, товарищ генерал вас ждёт.

Войдя в большую комнату, пол которой был устлан мягким ковром, а посредине стоял длинный стол, Алёшкин и Павловский заметили, что в углу комнаты за небольшим столиком, освещённым настольной лампой с абажуром, сидел высокий, черноволосый, с заметной на висках сединой, с большой круглой головой человек в расстёгнутом генеральском мундире. У него был прямой тонкий нос, довольно полные губы, крутой подбородок и чёрные, аккуратно подстриженные усы. Это и был генерал-майор Жуков, начальник сануправления 2-го Белорусского фронта. Рядом в кресле сидел круглолицый, толстенький, совершенно седой полковник медслужбы.

Борис и Павловский представились генералу, приподнявшемуся из-за стола, и, пожав поданную им руку, по его предложению уселись на стулья, стоявшие около большого стола.

— Как прибыли? Благополучно? Отставших нет? Личный состав укомплектован? Запасы продовольствия, медикаменты есть? — засыпал генерал вопросами, с уважением посмотрев на их ордена — Отечественной войны у Бориса и Красной Звезды у Павловского. — Я вижу, мне прислали боевых людей, это хорошо. А то ведь обычно присылают по принципу «на тебе, Боже, что мне негоже». Надеюсь, что в этом случае эта пословица не подтвердится.

Не дожидаясь ответа на свои вопросы, генерал продолжал:

— Впрочем, всё это выяснить придётся вам, — повернулся он к толстячку. — Вот, товарищи, это начальник ПЭП-407 (ПЭП — полевой эвакуационный пункт. Прим. ред.), полковник медслужбы Крестовский. Он будет вашим опекуном и административным начальником, ну а оперативным буду непосредственно я. Таково решение командующего фронтом маршала Рокоссовского. Может быть, он сам или член Военного совета генерал Рузский будут давать вам распоряжения, пока же разместитесь здесь, по указанию товарища Крестовского. Завтра пересортируйте своё имущество, он расскажет, каким образом. Одним словом, на всё устройство даю вам двое суток. Послезавтра вы, товарищ майор, явитесь с докладом ко мне. Ясно?

Посетители встали, и Алёшкин громко произнёс:

— Так точно, товарищ генерал!

— Ну вот и хорошо. Товарищ Крестовский, берите своих подопечных и ведите их, куда мы договорились. До свидания, товарищи.

Борис и Павловский кивнули и направились к выходу вслед за Крестовским. Усаживая их в свою старенькую «эмку», полковник приказал шофёру: