Необыкновенное путешествие Таисии

– Я думала, мы должны были сделать это еще в прошлом году, – улыбнулась Таисия.

– Ах, вот оно что! – шутливо вскричал отец и, запрокинув руки за спину, принялся щекотать дочь.

На пороге появилась мама. На ней был фартук. Она редко его надевала. В основном, когда это происходило, можно было предугадать, что она затеяла что-нибудь сногсшибательное, и снимала она его, как правило, далеко после обеда. Так что Таисия с папой тут же сделали вывод, что чудесные блинчики с творогом это лишь только начало.

– Мы с вами так и не определились с диваном в гостиную, – сказала мама, когда вся семья собралась к завтраку.

– Думаю тот коричневый, на левый угол, подошел бы идеальнее всего, – резюмировал папа.

– Согласна,– поддержала Таисия, задорно вскинув обе руки вверх.

Мама улыбнулась и вновь приняла задумчивый вид.

– Тогда нам не подойдет тот шкаф, который мы хотим, – проговорила она, отпив из кружки немного кофе.

– Я думаю лучше того дивана нам уже не найти, – сказал папа. – А шкаф – так, можно и тот первый.

– Первый не подойдет к обоям.

– Значит, выберем те, что подойдут.

– Да, мам. Соглашайся! – умоляюще взглянула на нее дочь.

– Даже не знаю, все у вас вечно просто.

Сказав это, она встала и поставила на стол еще партию блинчиков. Папа подмигнул Таисии, вопрос был решен, но мама по-прежнему задумчиво смотрела в свою кружку.

– Ну что ты переживаешь? – ласково принялся успокаивать ее муж. – Все хорошо. Вартовск вполне неплох. Уж зима здесь точно настоящая, ты посмотри в окно, сколько снега. За всю прошлую зиму в Москве выпало меньше, чем за вчерашнюю ночь. А наш позапрошлый новый год, помните?

– Погода была просто мерзость, – дополнила Таисия, скривив лицо, словно жевала лимон.

– Точно, – продолжил отец. – Дождь моросил, кругом лужи. Да и сам по себе город компактный, все рядом, все есть.

Наконец, дослушав проповедь мужа, мама позволила себе допить кофе и улыбнуться по-настоящему. Не той дежурной улыбкой, которой она обычно одаряла коллег – блестящей, но металлической, а абсолютно невооруженной, полной тепла и простоты улыбкой, не имеющей ни заднего входа, ни потайного выхода, улыбкой открытой и чистой, как слеза. Такие моменты стоили дорого, обычно она была гораздо сильнее, но толи суматоха с переездом делала ее более уязвимой, толи чувство вины за то, что всей семье пришлось пожертвовать многим ради ее карьеры, переехав в новый город и начав новую жизнь здесь. Папа шутил по этому поводу, называя себя мужем декабристки, поддерживая свою вторую половину во всех ее начинаниях. И когда пришло то самое время для принятия решения о переезде, он не сомневаясь ни секунды, ответил утвердительно.

Энтузиазм отца в полной мере унаследовала его дочь. Она с удовольствием восприняла эту новость, радуясь возможности увидеть мир, узнать людей, тем более и то и другое представлялось чем-то абсолютно новым и интересным, а статус самого переезда классифицировался как временный. Большинство вещей с подобным статусом остаются в нем гораздо больше, чем от них ждут.

Девочка открыла глаза. Все тот же вагон, стуча колесами, покачивался из стороны в сторону. Напротив, откинувшись на спинку и сложа руки с газетой на груди, тихо спал ее сосед – скульптор. Запах рассеялся, его как будто никогда и не было, ровно как и самого странного господина. Живот девочки вновь издал протяжный рык. Мягко ступая чтобы никого не разбудить, она вышла из купе и направилась в сторону выхода.

Через приоткрытую дверь в купе проводницы доносилась легкая музыка из старого радиоприемника у окна. Женщина сидела, склонив голову, над маленькой книгой, медленно помешивая ложкой уже остывший чай. Уголок ее рта слегка подергивался, пока глаза скользили по строкам, а брови безобидно были задраны вверх. Наконец, она остановилась, выпустила ложку из руки, а пытавшиеся взлететь брови вернула в их привычное нахмуренное состояние. Оторвав глаза от страницы, она плавно перевела их на дверь и, заметив за ними Таисию, дернулась от неожиданности.

– Ты чего, сдурела? – взвизгнула она в полголоса, боясь разбудить ребенка в соседнем купе. – Нельзя так тихо подкрадываться к пожилой мадам – может сердце не выдержать.

Слова учтивого джентльмена задели особу, даже сейчас назвав себя подобным образом, она не заметила, как ее щеки покрылись легким румянцем.

– Простите – я не нарочно, – сконфузилась девочка.

– Что-то случилось? – женщина недоверчиво глянула на юную пассажирку. – Белье грязное? С окна дует? Обидел кто?

– Нет, что вы, все хорошо.

Женщина пристально сверлила девочку взглядом, потом будто обрадовавшись чему-то, раскрыла дверь и впустила ее внутрь.

– Ты наверно проголодалась?