Необыкновенное счастье

— Нет, не суждено. Иногда я удивляюсь, что она продержалась так долго.

Я задалась вопросом, к чему он клонил.

— Ты же имеешь в виду ОКР?

— Да. — Его тон стал мрачнее. — Но также были и другие проблемы. Я говорил, что не очень хорош в общении. Также я упрям, непредсказуем и время от времени веду себя как настоящий мудак.

Мои брови взлетели.

— Ого. Внушительный список. И, тем не менее, она сказала «да», когда ты сделал предложение. — Чувствуя, что в этот момент можно повести себя немного легкомысленно, я наклонилась и шлепнула его по ноге. — Должно быть, ты бомба в постели.

Его плечи расслабились, а губы дернулись в улыбке.

— Этот список был не от нее, — сказал он, сворачивая на гравийную дорогу, которая вела в лес. — Но если подумать об этом, я никогда не получал жалоб на сексуальные способности.

— Рада знать. — Я хотела продолжить флиртовать, но затем коттедж появился на виду, и я ахнула. — Себастьян, он прекрасен!

— Спасибо. — Он припарковался на гравийной дорожке перед домом, и я вылезла из грузовика, закрыв за собой дверь. Было так тихо, я слышала птиц и шелест листьев на деревьях из-за ветра.

— О боже мой! — завизжала я, сложив руки под подбородком. — Посмотри на свое миленькое переднее крыльцо! — Два деревянных кресла-качалки стояли лицом к лесу. Два, подумала я. Он думал, что со временем разделит это место с кем-то? Или просто ненавидел цифру один?

— Да, я люблю сидеть здесь по утрам, смотреть рассвет, пока пью кофе. — Он поднялся по ступенькам и открыл дверь.

— Рассвет? — Я поморщилась, следуя за ним внутрь. — Я больше любительница закатов. Солнце встает слишком рано для меня.

Он рассмеялся.

— Значит, тебе понравится патио на заднем дворе. Ты могла бы наблюдать, как солнце садится за бухту.

— Идеально. Покажи мне.

Он пропустил меня в коттедж первой, извиняясь за отсутствие мебели и декора. Здесь и правда было немного скудно, но здесь присутствовала сельская, мужественная красота, которая просто немного нуждалась в женской руке, в текстуре и цвете. Мне нравилось все, что он сделал: от пола и шкафчиков до плитки в ванной, и все это место пахло удивительно: лимоном, кедром и порошком «Тайд».

— Ты проделал отличную работу, Себастьян. Ты должен гордиться собой. Что там? — Я указала на лестницу, вмонтированную в стену между кухней и ванной. — Спальня?

— Просто чердак. Но он хорош. Из-за откосных стен нужно беречь голову... ну, мне, — подразнил он, осмотрев меня сверху вниз. — Но там есть большой световой люк.

Я начала подниматься, глядя через плечо.

— Не возражаешь, если я взгляну?

13 глава

Себастьян

Черт побери.

Она поднималась по лестнице в мою спальню, и ее задница была прямо перед моим лицом. Мой член затвердел.

Святой Иисус, мог я продержаться хотя бы десять минут без стояка?

Я едва спал прошлой ночью, потому что не мог перестать думать о ней, и проснулся утром (возбужденный) с ней, все еще в своей голове, и хоть я миллион раз сказал себе сегодня не искать ее, не смог удержаться. Я просто хотел быть рядом с ней, сказал я безумцу внутри себя, прежде чем он перешел в наступление. Я не прикасался к ней. Мне просто нравилось видеть ее улыбку, слушать болтовню, смешить ее.

— Иди вперед, — сказал я. — Я подожду здесь.

Она опустила взгляд на меня с озорством в глазах, из-за чего мое сердце забилось быстрее.

— Ты тоже можешь подняться, дурачок. Я не думаю, что ты будешь приставать.

О, нет? Тебе стоило бы потрогать мой член прямо сейчас.

— Там довольно тесно.

— Здесь не тесно, а уютно, — сказала она, достигнув верха. — Поднимайся сюда. — Она прошла вглубь чердака, чтобы я больше не мог ее видеть, и я быстро поправил штаны, прежде чем забрался вслед за ней.

Когда я оказался наверху, она стояла перед огромным окном напротив моей кровати.

— У тебя здесь семья кардиналов (прим. пер. Птица кардинал населяет Американский континент. Семь штатов выбрали ее отличительным знаком, а в Кентукки птичка венчает официальный флаг), — сказала она.

— Знаю. Они шумят по утрам. — Я встал рядом с ней и выглянул в окно. Черт побери, я мог ощущать ее запах. По большому счету это было средство по удалению лака, которое она использовала, но также был намек на что-то сладкое и цветочное — мне чертовски нравилось, что она была женственной, но не боялась ручного труда.

— Я думала, ты поднимаешься раньше солнца, мистер кофе-на-крыльце-до-рассвета. — Она ткнула меня пальцем в ребро, посылая заряд по моим венам, который, казалось, направлялся прямо к моему члену, а эта часть моей анатомии не нуждалась в еще большем поощрении. Я немного отошел от нее, и она захихикала. — Что? Ты боишься щекотки? Да? Да? — она снова и снова начала тыкать меня: в ребра, в живот, в грудь.

— Черт побери, Скайлар, перестань. — Я пытался отстраниться, но она следовала за мной, ударяя меня пальцем повсюду. — Перестань меня трогать.

— Я знаю, что распускаю руки. — Она остановилась и вытянула ко мне ладони. — Но они чистые, клянусь.