Необыкновенные истории для друзей Любавы

«Почему такая мёртвая тишина?» – вздрогнула Любава – и, не чувствуя ног, бросилась в спальню. Там она увидела следующую картину: на софе лежала неподвижная Мама, а у изголовья сидели Папа, Степаша и Мора, поливая комнату безутешными слезами. «Что тут происходит?!» – закричала Любава, утратив власть над собой. «Мама умирает», – потерянно ответил Папа, забыв обрадоваться появлению дочери. В спальню с небольшой задержкой ворвались Наташа и Дювэ. «Это я кругом виноват, – запричитал домовой. – Не смолчал – во всём признался Маме. Она не дослушала до конца – упала в обморок. С тех пор не встаёт и молча помирает». «Скорая помощь, скорая помощь», – зачастил попугай Африка. Наташа схватилась за телефон, а Любава сняла с шеи Перунов цвет и возложила на раскалённый мамин лоб. «Вы возвратились? А где же кот?» – одним духом выкрикнула Мама, распахнув измученные глаза. «Мяу-мяу», – по-кошачьи поздоровался Дювэ. «Он сказал, что очень рад тебя видеть», – перевела на человеческий Любава. «А ты откуда знаешь?» – подозрительно покосилась Мама. «Это же Перунов цвет – он творит чудеса», – Папа вскочил со стула – и метнулся к оберегу. «А что он умеет?» – заинтересовалась Мама. «Например, отыскивать клады», – припомнила Любава. «Найдём клад – и я куплю себе соболью шубу», – размечталась Мама. «А я приобрету личный вертолёт», – заранее возгордился Папа. «Лучше купить путёвку на Луну», – высказалась Наташа. «Марс лучше, Марс лучше», – не согласился Африка. «Нуте-с, кто тут у вас больной?» – спросил доктор Айболит, поправляя на голове белую шапочку с красным крестом и полумесяцем.

Не получив ответа, он прислушался к горячему спору, а через минуту громче всех доказывал преимущества Лимпопо.

Вудеваса

С некоторых пор к Любаве, как репей, пристала кличка «вудеваса». Это слово, означающее «дикий человек», имеет древнеанглийское происхождение, но «вудевасе» от этого было ничуть не легче. В ехидном исполнении главного задиры Гоши Разумного пещерная кличка встречала девочку на пороге лицея, преследовала по пятам и провожала до самого подъезда. В квартиру Любава входила уже без прозвища, но и без лица. Мама, по традиции, писала диссертацию и ничего вокруг себя не замечала. Папа по привычке что-то изобретал в кабинете, отгородившись от семьи стеной молчания. Исключение он сделал только для всеобщего любимца Дювэ, который время от времени давал изобретателю дельные советы. Общаясь с Дювэ, Папа, образно говоря, убивал двух зайцев: совершенствовал изобретение и свой кошачий язык, который изучил в «Кошкином доме» Юрия Куклачёва. Один попугай Африка, оставшись не у дел, слонялся по квартире как неприкаянный и – от нечего делать – всё видел, всё слышал и во всё вникал. Услышав стук каблучков и узрев потерянную Любаву, он с ходу атаковал её вопросом: «Где твоё лицо?» Отмахнувшись от дотошного попугая как от мухи, девочка шла в «детскую» и долго смотрелась в зеркало, познавая то, что осталось от потерянного облика. Потом она ставила любимый диск с мультиками про Любаву и богатырей – и к ней постепенно возвращалось исчезнувшее изображение. Обретя своё лицо, девочка носила его до самого утра, пока не сталкивалась с язвительным Гошей.

Так продолжалось целых две недели – до приезда Наташи. Бывшая шимпанзе, а ныне выдающаяся учёная девочка только что вернулась с Х-го Всеафриканского обезьяньего конгресса – и сразу же угодила в крылатые объятия попугая Африки. «Любава – вудеваса, Любава – вудеваса», – без передышки хрипел попугай, вырывая из своих длинных крыльев одно серое перо за другим. «Это очень серьёзно», – определила Наташа, устремляясь на помощь старшей сестре. Влетя в «детскую» вместе с неотступным попугаем, взволнованная младшая сестра увидела вопиющий беспорядок, среди которого выделялась безукоризненная Любава. Уставившись в трюмо, пострадавшая девочка осуществляла собственный фейсконтроль.

«Любава – вудеваса», – повторил горластый Африка, продолжая рвать на себе перья. «С чего ты взял?» – полюбопытствовала Наташа, разглядывая со всех сторон безупречную старшую сестру. «С того, что в моём геноме нашли 5 % денисовских генов, как у меланезийцев», – безразлично объяснила Любава. «Потрясающе! – восхитилась работница науки. – Представляю, как обрадуются денисовцы».