Необыкновенные истории для друзей Любавы

Однако жако останавливаться на полпути не собирался. Он полетел дальше – и долетел до кипучей, многообразной жизни. С помощью Папы он украсил рабочий кабинет портретами выдающихся глухих: композитора Бетховена, писательницы и педагога Хелен Келлер, поэтессы Татьяны Нужиной, мима Джозефа Михаэля Крейцера, политика Адама Косы. Вместе с Дювэ вступил в секцию гольфа для глухих и слабослышащих. В компании с Любавой пропадал в «Стране глухих» и на портале «Глухих. нет». Бурная деятельность энергичного Африки набирала обороты не по дням, а по часам. В сопровождении верного Дювэ он летал на улицу 1905 года, чтобы сражаться за здание Всероссийского общества глухих. Обсуждал с Любавой, какую работу выбрать в сети: расширение клиентской базы интернет-магазина «Орифлейм» или создание искусственной руки для перевода букв в жесты немого языка. После мужского разговора со знающим Папой дал объявление «В Контакте»: «Ищу глухую девушку для серьёзных отношений».

Видение прекрасной спутницы жизни со светлым брюшком, широким тазом и белым ободком вокруг глаз не покидало Африку ни на миг, даже во время импровизированных экскурсий. Размахивая лапками и крыльями, порхая вокруг портретов, бескорыстный гид знакомил друзей по несчастью с феноменальными судьбами великих глухих… когда в кабинет ворвалась одичавшая Наташа. Девочка застыла как вкопанная, не сводя блестящих глаз с проворного попугая. Ощутив её присутствие всеми фибрами истерзанной души, Африка забыл про экскурсию и затрепетал от счастья. Учёная смерила попугая оценивающим оком – и разразилась потрясающей тирадой:

«Какой поразительный экземпляр! Жаль, что он поздно оглох. А то пригодился бы на конгрессе».

Потрясённая бесцеремонностью сестры, Любава кинулась ей наперерез… но было уже слишком поздно. Африка перестал трепетать и безотрывно смотрел в открытый учёный рот. Осознав сказанное, он перевернулся через голову – и упал без чувств. С вытаращенными глазами Дювэ искусал Наташе всё, что смог искусать, а потом прикатил нашатырный спирт. Усилиями друзей жако нехотя вернулся к жизни, заплакал как ребёнок и процедил сквозь клюв:

«Я – экземпляр. Я – экспонат».

«Прости её, Африка, – жалобно попросила Любава. – Она из человека превратилась в шимпанзе».

Африка сложил крылья на впалой груди и закрыл клюв на замок. С места не двигался, от еды отказывался, на вопросы не отвечал. К концу дня его окружение растаяло, и он остался один-одинёшенек. Всю ночь опрокинутый попугай думал тяжёлую думу, а наутро принял нелёгкое решение – и улетел.

Когда прозревшая Наташа заглянула в рабочий кабинет, его уже простыл четырёхпалый след. Научная работница применила научный подход и пришла к выводу, что жако уже не вернётся. Против неё сплотилась возмущённая семья, которая в едином порыве двинулась на поиски пропажи. Превращённая терпела обструкцию четыре дня, не вытерпела – и пошла каяться к старшей сестре. Вид у неё был плачевный: глаза бегали, а губы дрожали.

«Прости меня, Любава, – запричитала бывшая шимпанзе. – Во мне заговорила обезьяна. Хочу попросить Маму снова сделать из меня человека».

«Маме сейчас не до тебя, – дельно заметила Любава. – Веди себя как человек, и всё образуется само собой».

Сообразительная младшая сестра поняла тонкий намёк – и присоединилась к семье. Она взяла на вооружение дедукцию и индукцию и обнаружила Африку… в электричке. Пропащий попугай очутился там не случайно. Он долго скитался по Москве и не ведал, куда приткнуться. Изголодавшуюся птицу подобрали глухонемые бомжи. Они тотчас взяли её в оборот и принудили на себя работать. В самом начале Африка вместе с подельниками отыскивал на помойке подходящие вещи и – после надлежащей обработки – рекламировал их в электричках. Но постепенно бомжи разохотились и заставили попугая воровать. Африка долго сопротивлялся, а шантажисты долго его пугали несносным существованием. В этом неравном поединке победили бомжи – и жако стал уголовным преступником. Он рвал перья и метал молнии после каждой кражи – однако противоречить не смел.

Когда Наташа пробилась в электричку, Африка как раз демонстрировал браслет «Ассоль». Извлечённая из мусорного ящика и очищенная от нечистот, драгоценность сияла на его лапке, а он зазывал покупателей:

«19 природных сапфиров 21,07 карата, 342 кубика циркония. Продаю со скидкой – только для вас. 42 тысячи рублей».

Пассажиров было немало – и никто не остался в стороне. Некоторые дивились диковинной птице, другие – диковинной цене, третьи – ценной диковинке. Впрочем, среди пассажиров был один-единственный, который не дивился, а восхищался и рассчитывал. Его звали Димитрий, и он работал куратором выставок передовых технологий. Внимательно следя за необычным попугаем, Димитрий видел, как опустившийся мужчина средних лет, не отстававший от птицы ни на шаг, взбеленившись, повертел толстым указательным пальцем возле носа, подвигал грязной пятернёй под подбородком, потряс скрюченными лапами перед грудью и, в завершение, сделав грозную физиономию, побил одной лапой о другую.