Необыкновенные приключения экспедиции Барсака

Здесь продаётся всего понемножку: просо, рис, масло из карите по 50 сантимов[27] за килограмм, соль по 77 франков 50 сантимов за бочонок в 25 килограммов, быки, козы, бараны, а также куры по 3 франка 30 сантимов за штуку, что недорого; далее идут кремнёвые ружья, орехи кола, табак, галеты из просяной или кукурузной муки, «койо» (ленты для передников), различные материи — гвинейская кисея и коленкор; шапки, тюрбаны, нитки, иголки, порох, кремни для ружей и т. д. и т. д.; и, наконец, разложенные на сухих кожах кучки гнилого мяса со своеобразным запахом — для лакомок.

Тимбо, как я уже говорил, первый более или менее значительный центр, который мы встретили. Там мы оставались 13 и 14 декабря, не потому, что мы очень устали, а потому, что животные и носильщики, в сущности тоже вьючные животные, выказывали законное утомление.

В продолжение этих 48 часов мы сделали многочисленные прогулки внутри «тата». Я ограничивался здесь самыми существенными наблюдениями. Не ждите от меня полных описаний, которые вы, впрочем, без труда найдёте в специальных трактатах. Моя роль быть только историком экспедиции Барсака, и эта роль мне нравится. Меня вдохновляет муза истории Клио, но я не люблю географию. Пусть это будет сказано раз и навсегда.

На следующий день после нашего прибытия, то есть 14 декабря, мы очень беспокоились о проводнике: в продолжение целого дня его напрасно искали. Он исчез.

Успокойтесь: 15 декабря, в момент отправки, он был на своём месте и ко времени нашего пробуждения успел раздать немало палочных ударов, чтобы погонщики не сомневались в его присутствии.

Допрошенный Барсаком, Морилире упрямо отвечал, что он накануне совсем не покидал лагеря. Так как у нас не было уверенности, да и проступок был незначителен, казалось извинительным, что Морилире немного погулял на свободе, и об этом случае скоро забыли.

Мы покинули Тимбо 15 декабря, в обычный час, и путешествие продолжалось без особых трудностей по обычному расписанию. Только стало заметно, что ноги наших лошадей уже не топчут дорогу, по которой мы до того следовали.

Дорога после Тимбо постепенно превратилась в тропинку. Мы стали теперь настоящими исследователями.

Изменилась и местность: она стала неровной, за подъёмом следовал спуск, за спуском — подъем. Выйдя из Тимбо, мы должны были подняться на довольно крутой холм, спустились с него, прошли равниной и снова начали подъем к деревне Даухерико, у которой наметили остановиться на ночь.

Люди и животные хорошо отдохнули, караван шёл быстрее, чем обычно, и было всего шесть часов вечера, когда мы дошли до этой деревни.

Нас ожидала самая дружеская встреча: сам старшина пришёл к нам с подарками. Барсак благодарил, ему отвечали приветственными криками.

— Меня не так горячо принимают в Эксе[28], когда я прохожу там курс лечения, — убеждённо сказал Бар-сак. — Я в этом был уверен: неграм только и недостаёт избирательных прав.

Кажется, господин Барсак прав, хотя господин Бодрьер сомнительно покачивал головой.

Старшина продолжал расточать любезности. Он предложил нам расположиться в лучших хижинах деревни, а нашу спутницу просил принять гостеприимство в его собственном жилище. Этот горячий приём пришёлся нам по сердцу, и дальнейшее путешествие уже представлялось нам в розовом свете, когда Малик, приблизившись к мадемуазель Морна, быстро сказала ей тихим голосом:

— Не ходи, госпожа, умрёшь!

Мадемуазель Морна в изумлении взглянула на маленькую негритянку. Само собой разумеется, что я тоже услышал её слова: это долг всякого уважающего себя репортёра. Но их услышал и капитан Марсеней, хотя это и не его ремесло. Сначала он казался изумлённым, потом, после короткого размышления, решился.

Он в два счета освободился от назойливого старшины и отдал приказ устраивать лагерь. Я заключаю, что нас будут хорошо охранять.

Эти предосторожности заставляют меня задуматься. Капитан — знаток страны чёрных; неужели и он верит в опасность, о которой предупредила Малик?

Значит?..

Значит, я должен предложить себе перед сном вопрос: «Кто же прав, Барсак или Бодрьер?»

Быть может, я это завтра узнаю.

В ожидании я остаюсь в затруднении.

Амедей Флоранс.

ТРЕТЬЯ СТАТЬЯ АМЕДЕЯ ФЛОРАНСА

«Экспансьон Франсез» опубликовала третью статью своего специального корреспондента 5 февраля. По причинам, которые читатель скоро узнает, это была последняя статья, полученная газетой от её ловкого репортёра. Поэтому читатели, «Экспансьон Франсез» долгие месяцы .не разгадали загадки, поставленной Амедеем Флорансом в последних строках его статьи, той загадки, полное разрешение которой даст последующий рассказ.

ЭКСПЕДИЦИЯ БАРСАКА (От нашего специального корреспондента)

Чегобоялась Малик? — Дунгконо. — Станем друзьями! — Гельтапе. — Крещение ослов. — Терпение. — Канкан. —Колдун. — Будем рассуждать. — Ночной шум.

Канкан[29]. 24 декабря. Мы прибыли сюда вчера утром и отправимся в дальнейший путь завтра, в день рождества.