Необыкновенные приключения экспедиции Барсака

В третьей секция обитали под общим названием Гражданского корпуса белые, не вошедшие в первую секцию. В ожидании, пока освободится место в корпусе Весёлых ребят (а это случалось нередко, потому что зверские нравы Блекланда приводили к частым стычкам), они «проходили стаж» в Гражданском корпусе, который можно было, таким образом, рассматривать, как чистилище[47], а за ним следовал рай — корпус Весёлых ребят. Чтобы существовать, члены Гражданского корпуса занимались торговлей, так как только Весёлые ребята содержались Господином на казённый счёт. Секция Гражданского корпуса была коммерческим кварталом города, там Весёлые ребята находили за деньги любые товары, вплоть до самых изысканных предметов роскоши. Товары покупались торговцами у Господина, добывавшего их или грабежом, или, когда речь шла о предметах европейского происхождения, такими способами, о которых знало лишь его непосредственное окружение.

В момент, когда Блекланд появляется в нашем рассказе, третья секция насчитывала 286 обитателей, среди них было 45 белых женщин, стоивших не более, чем их сограждане-мужчины.

Между первой и третьей секциями была вторая, площадь которой достигала 31 гектара, занимавшая все остальное городское пространство. Это был квартал рабов, число которых достигло тогда 5 778, из них 4 196 мужчин и 1 582 женщины. Здесь они и обитали за немногими исключениями. Здесь были их хижины. Здесь протекала их печальная жизнь.

Каждое утро четыре двери, пробуравленные в стене этого ада, открывались, и под надзором Весёлых ребят, вооружённых дубинками и револьверами, негры, не занятые в городе, отправлялись, разделившись по бригадам, на сельскохозяйственные работы. Вечером плачевная толпа возвращалась таким же порядком, и тяжёлые двери захлопывались до завтра. Никакого выхода наружу. С одной стороны — Весёлые ребята, с другой — Гражданский корпус. Со всех сторон существа одинаково жестокие и кровожадные.

Многие из несчастных умирали, не выдержав лишений или под ударами надзирателей, слишком часто превращавшихся в палачей. Об этом мало беспокоились. Набег немедленно пополнял убыль, и новые жертвы замещали тех, кого освободила смерть.

Но кварталы правого берега, которые мы только что кратко описали, не составляли всего Блекланда. На левой стороне Ред Ривера, на берегу, образовавшем холм вышиной до пятнадцати метров, городская стена продолжалась вдоль реки прямоугольником, длиной в тысячу двести метров и шириной в триста метров. Эта вторая часть города, немногим уступавшая по величине первой, так как её площадь достигала тридцати шести гектаров, разделялась пополам высокой поперечной стеной.

В одной половине, расположенной на северо-западном склоне холма, находился публичный парк — Крепостной сад, соединённый Садовым мостом с секциями Весёлых ребят и Гражданского корпуса. В другой половине, на вершине холма, находились жизненные центры города.

В северном углу, смежном с парком, поднималось обширное четырехугольное сооружение, окружённое уступчатой стеной; северо-восточный фасад его, высотой около тридцати метров, круто обрывался у Ред Ривера — это был дворец, как его обычно называли, — в нём жили Гарри Киллер и девять его старинных компаньонов, возведённых в сан советников. Странные это были советники, которых скорее следовало назвать сообщниками преступлений их главаря. Странные советники! Их главной обязанностью было проверять, выполнены ли приказы и безапелляционные приговоры никому не доступного и почти невидимого властелина.

Другой мост, заграждаемый на ночь крепкой решёткой, Дворцовый мост, соединял местопребывание Киллера с правым берегом.

К дворцу примыкали две казармы: одна — для дюжины рабов, выполнявших обязанности слуг, и для полсотни негров, выбранных из числа тех, кого природные инстинкты влекли к жестокости, и составлявших Чёрную стражу; другая — для сорока белых, отобранных по тому же принципу, которым доверяли управление сорока летательными машинами, называемыми в Блекланде планёрами[48].

Удивительное изобретение гениального мозга, эти чудесные машины, благодаря усовершенствованиям, о которых вскоре будет сказано, пролетали безостановочно пять тысяч километров со скоростью четыреста километров в час. Вездесущием, которым, казалось, обладали пираты Блекланда, они обязаны были планёрам, позволявшим исчезать немедленно после совершения преступлений; на них же основывалось и деспотическое могущество Гарри Киллера.