Необыкновенные приключения экспедиции Барсака. Треволнения одного китайца в Китае

Под жарким солнцем африканской саванны с трудом продвигается к неведомой цели небольшой отряд, которым руководит веселый и симпатичный толстячок, член французского парламента Бар-сак. Эти скитания один из спутников «неисправимого оптимиста», журналист Амедей Флоранс назовет бесполезным путешествием. Ради чего оно предпринято? Вроде бы в благих целях. Многоречивый парламентарий возглавил комиссию, проверяющую степень подготовленности коренного населения французских колоний в Западной Африке «к наслаждениям радостями избирательного права». Сам же романист устами своей героини Жанны Морна-Бакстон объявляет подобную цель безумной, ибо «ум не представляет собой непременного условия для подачи избирательного бюллетеня, как доказано долгим опытом...». Вряд ли у кого во Франции в год публикации книги эти слова могли вызвать возражение. Зачем же тогда понадобилось строить сюжет на явно абсурдной идее?

Читатель уже знает, чем закончилась эта странная экспедиция. Роман достаточно динамичен, сюжетные линии переходят одна в другую, герои совершают заданные логикой автора поступки. И на первый взгляд трудно поверить, что от начала работы над книгой о необыкновенных приключениях Барсака до ее завершения прошло свыше десятка лет. Больше того — начало и конец написаны разной рукой!

История создания «Удивительных приключений экспедиции Барсака» сложна и во многом окружена не меньшей тайной, чем закрытый город Гарри Киллера. Роман впервые появился на страницах газеты «Матэн» в апреле — июне 1914 года. Книжное издание вышло уже после первой мировой войны, в 1919 году. Тем самым закончилась посмертная публикация творческого наследия Жюля Верна. Однако принадлежность этого произведения перу гения приключенческой литературы почти сразу же вызвала сомнение, поскольку рукопись романа не была найдена.

Вместо нее обнаружили другую рукопись, перед второй главой которой стояло название «Научное путешествие», хотя начало однотомного романа (ограбление лондонского банка) вроде бы относилось к совсем иному сюжету. Мишель Верн, сын писателя, позднее в своих воспоминаниях объявил эту рукопись всего лишь неполной и требующей серьезной правки «стенографической версией» книги. Такую правку он, видимо, и внес. В других черновиках Мишель будто бы нашел наброски тех или иных фраз, диалогов и мыслей и из разрозненных отрывков воссоздал сюжет, о котором постаревший мэтр будто бы не раз говорил с сыном. Последнее вызывает некоторые сомнения. В 1902 году, к которому Оливье Дюма, автор новейшей биографии Ж. Верна, относит работу над рукописью «Научного путешествия», знаменитый писатель с большой тревогой почувствовал снижение своего интеллектуального потенциала. Он написал тогда директору Амьенской академии: «Слова убывают, а замыслы уже не приходят»[167]. Жан Жюль-Верн, внук знаменитого фантаста, признавал в одном из писем, датированных 1936 годом: «Использование рукописей, чтение которых приводило к затруднениям или которые не были закончены, могло потребовать со стороны моего отца личной и оригинальной работы. Если предположить, что соавторство — прямое или косвенное — имело место, то речь может идти только о моем отце. Что же касается «Экспедиции Барсака», то эта книга, опубликованная в последнюю очередь, должна была действительно потребовать более радикальной переделки. Дата ее опубликования показывает, что отец колебался, учитьюая, какой работы это потребует. Отсюда можно заключить, что его доля участия в пересмотре рукописи была более значительной, чем в отношении предыдущих томов»[168].

Мишель, как считается, написал не менее половины романа. (Оливье Дюма полагает, что еще больше, а именно — весь текст, исключая те пятьдесят страниц, для которых можно найти параллели в «Научном путешествии».) Исследователи сходятся во мнении, что Верн-сын был хорошим стилистом, а поэтому если уж и перерабатывал оставшиеся после отца произведения, то, конечно, без всякого вреда для литературного стиля. К тому же редакторская правка сына не превышала того, что иногда позволял себе издатель Этцель. Хватало Мишелю и творческого воображения, о чем свидетельствуют хотя бы его рассказы, опубликованные под именем Жюля Верна еще при жизни отца, или сценарии нескольких кинофильмов по мотивам отцовских романов.

Однако Верн-младший мог и воспользоваться какими-то наработками из архивов. Сохранилось свидетельство Эмиля Берра, журналиста парижской «Фигаро», который несколько дней спустя после смерти «амьенского чародея» видел в его бумагах несколько листов заметок и набросков под общим названием «Город в Сахаре».