Необыкновенные приключения Геннадия Диогенова

— Здравствуйте, Зинаида Васильевна! — хором ответил класс, и все стали с шумом усаживаться.

Зашелестели тетради, по классу поплыл приглушенный рабочий шумок, привычный и знакомый каждому школьнику.

Чувствуя в сердце неприятный холодок, Генка достал свою тетрадь, воровато сунул ее в парту и, не поднимая головы, стал усердно копаться в портфеле, как будто что-то разыскивая.

— Ну как, все подготовили сегодняшнее задание? — спросила Зинаида Васильевна.

Генка хотел было поднять руку, но кругом закричали: «Все! Все!», и Генкина рука так и не поднялась. «Может, не вызовет сегодня?» — с надеждой думал Генка и продолжал усердно рыться в портфеле.

— Что ж, посмотрим! — Зинаида Васильевна раскрыла классный журнал.- Кто у нас давно не отвечал?..

Генка вздрогнул. Он скорее почувствовал, чем услышал, что Зинаида Васильевна произнесла его фамилию. Из-за этой фамилии все в классе звали Генку «Диогеном». Сперва он обижался, потом привык, а когда их пионервожатая Женя, из девятого «Б», рассказала, что когда-то в Древней Греции жил знаменитый философ Диоген, причем жил не в обыкновенной квартире, а в деревянной бочке, Генке даже стало слегка приятно.

— Ну, что же ты там, Диогенов? — повторила Зинаида Васильевна.- Показывай, как решил задачи.

Генка медленно поднялся.

— Я… знаете, Зинаида Васильевна… понимаете…- промямлил он.- Нет у меня этих задач.

— Тетрадь, что ли, дома забыл?

— Ага, забыл! — обрадовался Генка.- Понимаете, завозился, опаздывал, и вот — забыл.

Генка даже сокрушенно покачал головой и стал опять рыться в портфеле.

— А вот эта не по арифметике? — Генкин сосед Валерка высоко поднял злополучную тетрадь.

Генка хотел схватить ее, но тут подошла Зинаида Васильевна.

— Это старая! — еле слышно пробормотал Генка. Зинаида Васильевна раскрыла тетрадь. Она была только начата, и последней стояла вчерашняя дата — 15 сентября 1962 года.

Зинаида Васильевна нахмурилась.

— Мало того, что ты не подготовил уроков, ты еще и лжешь,- сказала она, усаживаясь за свой столик.- Я тебе ставлю два, Диогенов, и надеюсь, что твое поведение разберут на пионерском сборе. Садись!

Генка сел и опустил голову.

— Эх ты, Диоген, Диоген! - насмешливо прошептал Валерка, но Генка не ответил. До звонка он так и просидел, не поднимая головы и не решаясь взглянуть на товарищей.

Вторым уроком была география. Генку, правда, не вызывали, но весь урок он просидел как на иголках. Потом был русский язык. Генку опять не вызвали, и он почти успокоился. Склонившись над партой, он усердно рисовал на промокашке диковинного ящера брахиозавра, как вдруг услышал над собой голос Ивана Николаевича:

— С добрым утром, Диогенов! Как спалось? Ах, ты не спал? Повтори тогда, о чем мы только что говорили.- Иван Николаевич взял Генкину промокашку и стал разглядывать.- Так как это называется?

— Брахиозавр,- не поняв вопроса, ответил Генка под дружный смех класса.

— Как? — удивился Иван Николаевич.- По-моему, мы говорили о причастных оборотах. Странно, странно! — Он пожал плечами, еще раз удивленно посмотрел на Генку, положил на место промокашку и вернулся к доске.- Садись, Диогенов. Мы с тобой потолкуем позже, а сейчас нужно слушать, о чем говорят в классе, а не рисовать всякую всячину.

Иван Николаевич взял мел и продолжал прерванное объяснение.

На этом неприятности не кончились. После четвертого урока все направились в спортзал. Генка любил физкультуру, никогда не пропускал уроков и даже посещал занятия футбольной секции. Однако, войдя в раздевалку, он с ужасом вспомнил, что забыл дома тапочки. В отчаянии бросился Генка назад, чтобы одолжить тапочки у кого-нибудь из другого класса, но звонок уже прозвенел и коридоры опустели.

В довершение всего он чуть не налетел на учительницу истории Клавдию Семеновну, которая была у них классным руководителем.

— Что с тобой сегодня стряслось, Диогенов? — строго спросила Клавдия Семеновна.- Все учителя на тебя жалуются! Куда ты бежишь после звонка? Меня чуть с ног не сбил! Марш в класс! После занятий зайдешь ко мне в учительскую!

Генка собирался было объяснить, что у них сейчас физкультура, что он хотел одолжить тапочки… Но Клавдия Семеновна торопилась на урок. Она не стала Генку слушать, только нетерпеливо бросила: «Марш, марш! Потом поговорим!» И Генка уныло побрел в классную комнату.

В классе было непривычно пусто и тихо. Генка сел за свою парту и огляделся. С карт смотрели голубые глаза океанов. Зелеными губами улыбались разрезы растений. На доске осталось нестертым предложение: «Одиноко в стороне тащился на истомленных волах воз, наваленный мешками, пенькою, полотном…» Дальше тянулась темная полоса, оставленная мокрой тряпкой, которая лежала здесь же, у доски, на полу.

Какое-то время Генка смотрел на это предложение и гадал, что же еще могло быть на том возу, потом подошел, поднял тряпку и медленно стал вытирать доску.

Он тщательно оттер даже уголки, по которым никогда не ходила тряпка дежурного. Вскоре доска блестела, словно ее только что покрасили.