Необыкновенные приключения юных кубанцев

- Не так, чтоб очень. У нас, наверно, выработалось на них противоядие. Но у меня имеется и кой-что другое. - Поднялся, сдвинул охапку старого камыша и извлек кусок дернины. Из углубления достал крышку от выварки, затем резиновые сапоги. - Они хуть и дырявые, но ноги от комарья спасают.

Становилось невыносимо жарко, заливал пот. Вид у Марты стал довольно жалкий, и он спросил:

- Небось, и не рада уже, что напросилась в помощницы?

- Я, наверное, на мокрую курицу похожа? Нет, нисколечко не жалею.

- Ну и хорошо. Дальше сделаем так. Отсюда, с вершины курганчика, все видно, как на ладони. Ты станешь вести наблюдение со стороны хутора, садись спиной к солнцу, чтоб не пекло в лицо. А я - от гор. Задача такая: быть все время начеку и вовремя заметить, откудова взлетят хотя бы пятеро-шестеро утей. Тут они летают часто, но которые вспугнутые, те обычно еще и крякают.

- И долго будем так вот ждать?

- Надо бы не меньше двух часов. До вечера еще далеко, часов пять останется и на поиски, ежели что. За это время мы обследуем пол-лимана.

Между тем солнце перевалило за полдень и пекло так, словно вознамерилось поджарить не только ребят, но и все живое на островке. Несмотря на близость воды листья лопухов начали обвисать, как ошпаренные кипятком. Барашковое облако порой набросит благодатную тень, при этом ветерок тоже вроде посвежеет, только все это на короткое время. Слышно, как Марта (они сидят спиной друг к дружке) то и дело вытирается платьем; у Андрея цветастая блуза - хоть выжми.

К югу плавни тянутся на добрый десяток километров - до самой станицы Ивановской, заметной у горизонта темной полоской садов да рыжеватым куполом кирпичной церкви. Еще дальше, за Кубанью, небо подпирают полуразмытые дрожащим маревом зубцы Кавказского хребта. Во весь окоем - полированная гладь с отражениями лениво плывущих в синеве ослепительно-белых, причудливых облаков. Возвышающиеся над водой заросли камыша кажутся опрокинутыми в бездонную глубь. В ушах - беспрерывный, не стихающий ни на секунду гул незримой, но кипучей жизни.

Какое-то время Андрей занят был мыслями о том, не лучше ли было сперва обойти ближние островки, позвать - глядишь, уже в начале поисков и добились бы успеха. Но откуда начать? И сколько уйдет времени? У него, может, и силов-то на час-полтора... Нет, так будет правильней, - успокоил он сам себя.

Затем мысли перескочили на Марту. Это ж надо так случиться: еще вчера и не подозревали о существовании друг друга - и вот на тебе: вдвоем, в таком месте, где и Макар телят не пас!.. Ладно, рассуждал он, хуть на нормального человека был бы похож, а то ведь - чучело гороховое: босой, голопузый, чумазый. И такую страхолюдину еще и Андрюшей величает! Окромя мамы, никто так уже давно не называл. Ну, разве что Варька иногда, по-соседски. Интересно, о чем она сейчас думает? Наверно, токо про летчика... А она, вообще, красивая. С такой приятно общаться: умная, образованная, скромная. И не подозревал, что такие существуют на свете. Узнать бы о ней побольше; заговорить, что ли?

- Андрюша, - словно угадав его мысли, начала она первой, - а разговаривать можно?

- Конешно. Токо про дело не забывай.

- Хочу спросить... Ванько, которым ты пригрозил Гапону, он твой брат?

- Нет у меня ни братьев, ни сестер... Просто товарищ.

- Старше тебя? Я заметила, что Леха сразу же сбавил спесь.

- Всего на год с небольшим. Но он - силач, каких поискать. И они боятся его, как огня.

- Они - это кто?

- Леха и его дружки - Плешивый и Гундосый.

- У них такие дразнилки?

- Прозвища. У нас их все имеют, дажеть девчонки.

- Старайся говорить слова "даже" и "тоже" без "тэ" и мягкого знака, посоветовала она. - А какие прозвища у ваших девчонок - тоже оскорбительные?

- Ну почему? - возразил было Андрей, но, подумав, согласился: - Может, конешно, немного обидные. - Чувствуя, что такой ответ недостаточен, добавил: - Ежли интересно, могу уточнить.

- Очень интересно!

- Ну... которые девочки на нашем, значит, порядке: Нюську, к примеру, сразу прозвали Косая; у нее и вправду один глаз косит. Есть Вера-Мегера; прозвана так Борисом, он живет недалеко от вас. У него, между прочим, тожеть... вернее - тоже... имеется кличка: Шенкобрысь. Почему такая? Еще во втором, кажись, классе подписал как-то тетрадь вместо Шевченко Бориса Шенко Бриса; ну и стал с тех пор Шенкобрысем.

- А Вера - она что, сердитая и злая?

- Да нет... просто Борис за нею ухаживает, иногда пытается заигрывать, а она ведет себя с ним недотрогой. Хотя очень его уважает.

- И больше на вашем порядке девочек с прозвищами нет? - не дождавшись продолжения уточнений, спросила она.

- Еще Варька. У нее оно, пожалуй, оскорбительное. Даже говорить неохота. Или сказать?

- Если неприличное... вобщем, смотри сам. А почему "Нюська", "Варька"? - нe понравилось ей. - Можно ведь Нюся, Варя. Вы что, женоненавистники?

- Почему?.. Просто Нюська ласкательного имени и не заслуживает, а у Сломовых так повелось сызмалу: Варька да Варька.

- И за что ж вы дали ей такую кличку, что и произносить неудобно?полюбопытствовала-таки собеседница.