Необыкновенные приключения капитана Шпарина

«Два года… Милый? Выходит, мы раньше встречались, были любовниками или ещё хуже… А куда хуже или лучше? Постойте. Запутался. Раньше был не я. То есть я и не я. Теория о двойниках в действии. Опять этот вечный вопрос: что делать? Девушка чудо, как хороша. Да не найти слов описать её… Невидимая стрела „амура“? Любовь с первого взгляда? Признайся себе в этом. Когда-нибудь это должно было случиться. Но так сразу и где?.. Я в это верю? Миша, Миша…».

Сидя на кровати, мотая головой, Шпарин очередной раз понял, - влюбился, окончательно, бесповоротно и навсегда.

«Расслабляться некогда».

Сделав невероятное усилие, запретив себе думать о девушке, направился в ванную комнату. Раскрыл ладонь, пощупал живот и, не увидев вчерашнего разреза, недоверчиво хмыкнул. Принял ледяной душ. Побрился. Начищая зубы перед зеркалом, вывернул голову, пытаясь разглядеть затылок и остальные части тела, которым досталось больше всего. Никаких следов от недавних издевательств не наблюдалось.

Шпарин вышел из ванной. Прихватив с подноса завтрак - булочку с маслом и сыром, кофе, оставив какую-то кашку на блюдечке с цветастой каёмкой, как был голяком, так и пошел к окну.

«Осмотрим окрестности театра военных… и не знаю, каких ещё действий».

Над лесом в небо поднимался плотный столб дыма, вокруг которого кружили вертолёты, еле видимые отсюда, с четвертого этажа.

Шпарин распахнул окно и перегнулся через подоконник.

Вертолёты оккупировали плац, заняв всю его площадь. В ближнем от госпиталя углу плаца стояла группа военных, среди которых Шпарин разглядел знакомую фигуру. Это был Древака. Живой и невредимый. Древака размахивал руками, показывая офицерам то на столб дыма, то на светлый шар до недавнего времени венчавший верхушку черной башни. Шар, проделав просеку среди рядов тополей, валялся у стены штаба, там же стоял автокран и грузовик. Самой башни не было и в помине, даже развалин. Кроме башни исчезли несколько зданий и появились другие.

Предсказания экстрасенса начали сбываться.

«Ночка оказалась веселой, утро началось очень неожиданно, денек, кажется, будет не хуже. Осталось примерить новую форменную одёжку и можно на выход, то есть на сцену».

Форма сидела, как влитая. Лёгкие высокие синие кожаные ботинки по ноге.

Шпарин вернулся в ванную к зеркалу, потрогал золотистый знак с медвежьей мордой, провел пальцем по орденской планке из четырёх квадратиков.

«Совсем другой человек. Здравствуйте, капитан!».

Шпарин отдал отражению честь, щёлкнул каблуками, сорвал берет с головы, сунул за поясной ремень рядом с пустой кобурой, повернулся через левое плечо и выскочил из палаты.

В коридоре новый сюрприз. Очкастый эскулап третьего ранга Евпахов, поменяв чёрный халат на белый, с висящим на шее фонендоскопом, беседуя с очкастым доктором Лихоркиным, неторопливо шествовал навстречу.

- Капитан, - останавливаясь, вежливо кивнул доктор Лихоркин. - Хотелось бы переговорить с вами, касательно одной нашей знакомой, с которой вы провели непозволительно долгое время наедине сегодня утром. Видите ли, капитан, я питаю определённые чувства к упомянутой особе и, надеюсь, она тоже. И я не понимаю, как она оказалась не на своем этаже, в вашей палате и чем вы там могли заниматься, как я уже упомянул, так долго?

- О чувствах и непозволительно долгом времени наедине вам расскажет сама Инга! Если захочет! - отодвигая доктора Лихоркина, сказал Шпарин. - А мне хотелось бы узнать о самочувствии вашего коллеги. Не сказалось ли лежание под потолочной плитой на его здоровье?

- Простите, не имею чести знать. Вы кто? - испуганно отреагировал эскулап третьего ранга и, увлекая за собой доктора Лихоркина, побежал по коридору.

- Витязь без пальто! - рявкнул Шпарин. - Бегом по рабочим местам, пока я вас не порвал, как… - запнулся он, забыв продолжение. - Как одна собака резиновое приспособление для согревания тела в холодное время.

Эскулапы торопливо скрылись в ближайшей палате.

- Дуэль, - приоткрывая дверь, пропищал доктор Лихоркин. - Категорически заявляю! Вечером, после работы.

- Непременно, - пробормотал Шпарин, проходя мимо. - На скальпелях.

База встретила Шпарина летящим тополиным пухом и казалась вымершей.

«Где военный народ? Странное у вас тут заведение. Настоящий театр абсурда. Вчера был август, а сегодня по всей видимости июнь, что ли. Да, ребята, вы не перестаёте меня удивлять, я зверею всё больше и больше, с каждой минутой. И память стала подводить. А собаку ту звали «Тузиком».

Отмахиваясь от пуха, назойливо лезшего в рот и нос, по хрустящей гравием дорожке Шпарин направился к плацу.

Материализуясь, как из воздуха, мимо него, отдав честь, молодцевато промаршировали Додоня и Кесин.

- Воины! Где ваш командир? - поинтересовался Шпарин. - Я имею в виду капитана Супонева.

- Не можем знать, господин капитан! - в один голос ответили оба. - Сами ищем. Только не капитана, а главного сержанта. Пропал со вчерашнего дня.

Когда Шпарин добрался до плаца, группа военных уже закончила посадку в самый большой вертолёт. Последним на борт поднялся начальник штаба Трепов.