Необыкновенные приключения капитана Шпарина

— Нахал, — согласилась «Утренняя Ведьма». — Такой симпатичненький нахалёночек. Такой измученный и несчастненький.

— С автоматом и гранатометом, — уточнил оператор.

— Пригрею на груди. Мне подруга говорила, что мужчины перед смертью, очень страстные, стараются наверстать упущенное. Но этого красавчика, мне почему-то ещё и очень жалко.

— Марина!.. — оператор покачал головой. — И почему вы, женщины, без ума от всяких подозрительных личностей? Таких вот красавчиков?

— В них есть тайна, — сказала Марина. — Тайны влекут женщин.

— Я всё слышу, — сказал Шпарин, ворочаясь на полу. — Тайны всех влекут, но у меня тайн нет и мне не спится. Ваш ковёрчик жестковат. Дайте что-нибудь подстелить, помягче.

— Могу предложить кровать у меня дома. Она мягкая.

«Утренняя Ведьма» заложила вираж над улицей.

— Оё-ёй!.. Город в огне. Снимай, Толик.

— Опять этот вертолет, — сказал Шпарин. — Справа…

— Где? Никого не вижу!

— Да был же, только что! — упорствовал Шпарин.

* * *

Додоня надел ранец, набросил ремень гранатомета на шею и, прижимая пакет к груди, проскочил сквозь горящий проход, проделанный в баррикаде.

— Не пожглись? — спросил он у сержанта, сидящего у закопченной стены дома. — Все живые?

Сержант поднял, без ресниц и бровей, безумные глаза.

— Мои все…

— Не будете дороги перегораживать, мешать ходить хорошим людям. А где рыжий майор?

Сержант показал на небо.

— Где-то там, а голова вон там.

Додоня наклонился к голове майора. Оторванная голова дико вращала глазами и открывала рот.

— Никак не сдохнешь! — сказал Додоня и занес над головой ногу.

Древака нетерпеливо топтался во дворе дома номер 24.

— Ну, что там?

— Курсанты ведут бой с превосходящими силами противника. «Пятнадцатая Линия» в дыму и горит, — доложил лейтенант с рацией.

— Откуда превосходящие? — удивился Начальник Полиции.

— Врут! Белкин, где твои поганые вертолёты? — зловеще поинтересовался Древака.

— Вертолёты над центром города. Полицейские патрули прочесывают «Пятнадцатую», — доложил лейтенант. — Обнаружен раненый пилот «Новостей Первого Сорта».

— Ну-у! — заорал Начальник Полиции.

— Говорит, что «Новости» забрали «труп».

— А майор? Где майор? — спросил Древака.

— Обнаружена голова майора с зажатым в зубах куском материи, предположительно от мужских брюк. Остального майора нигде нет.

Заверещала рация.

— Нападение на инкассаторскую машину Главного Казначейства, — доложил полицейский лейтенант. — Патрули ведут перестрелку. Двое убитых и трое ранены. Грабители скрылись на чёрном вертолете.

— Ничего себе утречко субботнего дня началось, — расстроился Начальник Полиции. — Хотели с женой поехать на торжественный прием в честь праздничка во дворец к Генерал-Губернатору. Сьездил.

— «Новости» посадить. Не сядут — сбивайте! — рявкнул Древака. — Поедешь… Там и отрапортуешь об уничтожении опасного преступника. Это он. Я не ошибся. Видишь, Белкин, что эта «зараза» вытворяет?

— Над городом сбивать нельзя. Будут жертвы. Народ неправильно поймет.

— Тогда за городом. И когда это ты про народ думал, Белкин? Надо ехать в Департамент и брать руководство операцией в свои руки. Я тут, как уж на сковородке.

— Как змей! — сказал Начальник Полиции. — Не советую, Ферапонт! Разглашение секретной информации. Оживший мертвец. Ничего не хочешь рассказать?

— Ничего, Дима!

— Выдадим версию о психе-одиночке. Верхнее начальство поднимет на смех. Не смогли справиться с простой ситуацией. Поймать какого-то засранца. Устроил тарарам в центре города. Могут и отрешить от должности.

— Все равно узнают.

— Узнают, но потом, когда дело сделаем, тогда и разговор другой будет. Репортёрша долго не вытерпит и выйдет в эфир. Какой-то ты расстроенный, на себя не похож. Бывали ситуации и похуже. Пойдем, Ферапонт, в мою машину, у меня там связь и телевизор.

— И в моей связь и телевизор.

— В твоей водки нет.

— Нет, — вздохнут Древака. — Ни водки, ни коньяку. Но утро же.

— Пойдем, Ферапонт! Ты сейчас лопнешь от злости.

Начальник Полиции взял Древаку под руку.

— Сволочь, сволочь, сволочь!.. — причитал Додоня, выбегая на «Семнадцатую Линию». — Новые штаны испортила, от нового костюма. Чуть ногу не отгрызла, тварь!

С гранатометом на груди, пакетом в руке и ранцем за спиной, Додоня бежал по улице и дергал ручки дверей автомобилей.

— И не буду я никого нанимать. Сам доеду. Нечего деньги тратить. Заперта, заперта и эта заперта…

— «Родственник»! — позвали из синего такси. — Иди сюда. Смотрю пакет знакомый. Иди быстрее… садись в авто.

— Зачем? — спросил Додоня.

— Затем! — сказал таксист, высовываясь из окна машины. — Я друг. Твою конопатую морду показывают по всем каналам. А где другой «родственник»? Погонялов-Шпарин? И его показывают.

Додоня снял гранатомет, ранец, бросил в багажник, пакет поставил на заднее сиденье и залез в машину на переднее.

— Знать не знаю никакого Пагоняла! И я не родственник.

— «Родственник» — подпольная кличка. Я догадался. Ну, вы ребята даете! — восторженно сказал таксист. — Дали прикурить гадам. Революция? Давно пора! Я с вами!.. Я сразу понял — он необычный парень. Куда везти? Где ваш штаб?