Необыкновенные приключения Карика и Вали

— Долезла! — крикнула Валя, взглянув вверх.

Высоко над ее головой висел неуклюжий кувшин. На краю его сидели Иван Гермогенович и Карик и что-то кричали.

Валя прислушалась.

— Придержи веревку! — кричал Карик сверху.

Валя схватила веревку за конец. Веревка дрогнула, натянулась. Карик, а за ним профессор быстро спустились вниз и стали рядом с Валей.

— Отсюда до земли не так уж далеко! — сказал Иван Гермогенович, поглядывая вниз. — Давайте-ка, посмотрим, в какой стороне наш маяк.

Он поглядел направо, налево и вдруг закричал:

— Вон он!

— Где? Где? — спросили Карик и Валя, вытянув шеи.

Сквозь заросли сосновых игол путешественники увидели на далеком горизонте шест с красным флагом.

Но как далеко он был теперь!? Он казался совсем крохотным, — такими бывают флажки на игрушечных пароходах.

Валя, прищурив глаза, посмотрела на маяк, на Карика, на профессора и тяжело вздохнула.

— Нам теперь не дойти до него! — сказала она, — за год не дойти. Мы такие маленькие, а он так далеко.

— Н-да, — процедил сквозь зубы профессор, — пожалуй, придется шагать месяца два или три.

— Три месяца? Но ведь тогда наступит зима… Придется дом строить, — сказала Валя.

— Гм… Возможно… Однако что же мы здесь стоим? Идемте по ветке к стволу сосны.

Профессор осмотрелся еще раз и уверенно пошел вперед.

Следом за ним побрели ребята.

Они карабкались по темно-красным буграм сосновой коры, прыгали через узкие, но глубокие расщелины.

Наконец путешественники дошли до отвесной стены.

Это был ствол.

Красно-коричневые глыбы коры громоздились одна над другой, между глыбами проходили глубокие ущелья. В некоторых местах эти ущелья густо заросли серым, седым кустарником.

— Отдохнем, друзья мои, — сказал Иван Гермогенович, присаживаясь. — А потом спустимся по стволу, как это делают муравьи.

Ребята взглянули вниз и невольно попятились.

— Страшно! — сказала Валя.

— И все-таки придется спускаться! — сказал Иван Гермогенович.

Валя прижалась к красной глыбе и замотала головой.

— Ничего, ничего — утешал ее профессор, — на Кавказе и на Памире наши альпинисты взбираются на горы еще покруче. И спускаются, конечно, с них. А там разве такие подъемы и спуски? То и дело встречаются ледники, глетчеры. От ветра слезятся глаза. От холода замерзают слезы на щеках. Б-р-р-р… Подумать даже страшно. Ну, а по нашему деревянному Монблану не так уж и опасно спускаться.

— Ну, что ж, как-нибудь спустимся! — вздохнула грустно Валя.

— Конечно, спустимся, — отозвался Карик. — Ведь все равно другого пути на землю нет? Значит, нужно спускаться по стволу.

Профессор размотал остатки своего костюма, свил надежную веревку и протянул один конец ее Вале.

— Ты опять пойдешь первой, — сказал он. — Обмотай веревку вокруг пояса и держись за нее крепче. Следующим пойдет Карик. Я буду спускаться последним.

Иван Гермогенович сделал из веревки петлю и накинул ее на плечи Карика.

— Освободи руки. Та-ак.

Карик поднял руки, опустил петлю до пояса, затянул ее покрепче.

— Ну, вот и все, — сказал профессор.

Путешественники двинулись вниз.

Сначала спускали на веревке Валю. Она шарила внизу ногами, нащупывала выступ коры и кричала:

— Стою! Отпустите немножко веревку!

Веревку ослабляли. Следом за Валей спускался Карик. Иван Гермогенович ждал наверху, широко расставив ноги, придерживая веревку обеими руками. Он следил за каждым движением ребят.

Как только Валя и Карик укреплялись на новой площадке, профессор сбрасывал им веревку и, крепко цепляясь за каждый выступ, осторожно спускался сам.

Так прошли они почти половину опасного пути.

Земля приближалась с каждым шагом. Уже можно было разглядеть узловатые стволы травяного леса.

— А все-таки далеко еще! — сказал Иван Гермогенович. — До земли мы доберемся, пожалуй, не раньше чем через три часа.

Все трое сильно устали.

Плечи, колени путешественников были в ссадинах, в синяках, в царапинах. Руки дрожали и больше не слушались.

Пора было отдохнуть.

На одной из широких площадок профессор и ребята остановились.

— Привал! — скомандовал профессор, падая в изнеможении на бугристую площадку.

Ребята опустились рядом с ним.

Иван Гермогенович лежал, тяжело дыша, вытирая ладонью мокрое от пота лицо. Карик и Валя сидели, свесив ноги над пропастью.

Все трое молчали.

И вдруг Валя вскочила, замахала руками.

— Ай, смотрите! Кто это?

— Что? Что такое? — спросил Иван Гермогенович, приподнимаясь.

И тут профессор увидел огромную голову, покрытую целым лесом густой щетины. Короткие, но цепкие лапы хватались за края площадки. Наконец животное вскарабкалось на площадку и, выгибая лохматое длинное тело, поползло по коре, перебирая многочисленными ногами. За ним появилось другое, такое же лохматое и длинное, затем еще и еще.

— Не бойтесь, — сказал Иван Гермогенович, усаживаясь на выступ коры. — Это всего только гусеницы соснового шелкопряда. Нас они не тронут.

— Ох, все-таки я их боюсь! — прошептала Валя.

— Чего трусишь? — сказал Карик. — Говорят тебе, что они нас не тронут, — значит, не тронут… Чем они питаются? — спросил он у профессора.

— Зеленой хвоей и мягкими, молодыми побегами сосны, — ответил Иван Гермогенович.