Неодинокий Попсуев

«Денежек наварю и займусь чем-нибудь…» Чем, Попсуев не знал. Точно, не спортом, не заводом, не театром и не бизнесом. Бизнес был ему противен своей природой. Для Сергея всегда мерилом любого дела была польза для людей. Бизнес же основывался исключительно на принципе сообщающихся сосудов. Свою мошну можно было набить, только опорожнив чужую. И никакое лицемерие вокруг этого не могло сгладить хищническую суть предпринимательства: обогащение на обеднении, возвышение на унижении, процветание на гибели.

Эзотерические мысли

В пятницу Попсуев хорошо потрудился на участке. Всё прибрал, разложил по местам, вынес на мусорку хлам, починил калитку, перекопал в зиму грядки, подвязал надломленную ветку яблони. Татьяна, с которой он вновь сошелся, работала во вторую смену и должна была приехать завтра утром. Сергей вытащил на крыльцо кресло, укутался в плед и долго глядел в небо, любуясь угасанием света и переливом красок, пока совсем не стемнело. Ночью в мыслях появляется глубина, соразмерная с небом. Попсуев ощущал себя вполне комфортно: с Танькой мир, сынок уже ходит, держась за его палец крохотной ручонкой. У Сергея в эти минуты сладко сжималось сердце.

Глядел-глядел Попсуев в небо и вдруг стал искать Сириус. Недавно прочитанная книга о пирамидах не давала покоя. Он зашел в домик, нашел книжку и раскрыл ее на карте звездного неба. Потом нашел карту пирамид. «Если наложить, один к одному выходит. На Колодезной надо найти свою звезду, и тогда моя пирамида обретет свой изначальный смысл. Чего ехать в чужие земли, – думал Сергей, – под чужие небеса и звезды, дышать чужим воздухом, пить чужую воду. Энергия неба везде одна и та же, так как небо общее для всех».

Выразить словами то, что было за этой последней мыслью, Сергей не мог, но чувствовал, как глубоко, как бездонно это нечто. Дух захватывало от одной лишь попытки проникнуть в эту глубину, и охватывал восторг.

Со Свиридовым ничего не выгорело. В середине октября Попсуев не без приятности провел целую неделю в Египте. Ахмет, на которого Сергея вывел чиновник, сокурсник Свиридова, оказался хорошим экскурсоводом. Впечатлили воистину сказочные будни. На рассвете, когда тихо и прохладно, по Нилу скользят быстроходные барки дахабие, лают павианы над рекой, молча молятся грифы, ловя разведенными крыльями солнечное тепло. Дромадер лежит на коленях, и его вьючат два человека. Высушенные солнцем бедуины чистят зубы золой кизяка. («Откуда помидорная дама узнала об этом?»). А дневная пыль, секущий песок и порывистый ветер зобаа не помеха, когда едешь в машине. И какие краски! Золотое шитье в тени обращается в черный орнамент. Зеленые, как трава-лебеда, иероглифы проросли из чернозема веков. Глядя на них, Сергей думал: «Как было всё тут несколько тысяч лет назад, так и осталось. А мы за десять лет сменили порошок «Мятный» на «Поморин», «Поморин» на «Блендамед». У бедуинов жизнь растекается по координате икс, вдоль земли, а нас несет вдоль игрека, в зенит. Бежим от земли, но в нее возвращаемся…»

Несмотря на кажущийся хаос, почему-то слово «порядок» больше других подходило этой стране. Видимо, наложил отпечаток Древний Египет. Сергей не раз вспоминал жуткий сон, в котором была геометрия правдоподобия. «Порядок может быть только в геометрическом государстве».

– Можно? – услышал Сергей женский голос, скрип калитки и шаги. – Вижу огонек. Дай, думаю, зайду. С возвращением.

– Садись, Ксюша. Рад тебя видеть. – Сергей обнял соседку, чмокнул в щечку, усадил в кресло и укрыл пледом. – Чайник включу. Может, ликер?

– Спасибо, чай. Твои спят? – спросила Ксения Всеславна.

– Завтра приедут. На смене.

– Хорошо, правда? Тихо. Но иногда слышен городской шум.

– Он навяз в твоих ушах за неделю. А я тут уже день и не слышу.

– Я сегодня Египет вспоминала, жару, головную боль… Наше знакомство. Египет создан для встречи мужчины и женщины.

– Да не только Египет. Знаешь, на что я обратил внимание там? Боги-мужчины на барельефах всегда в движении, шаг вперед, а женщины стоят. Даже в ладье мужчина шагает. Думаешь, случайно? Мужчина делает шаг, завоевывая метр пространства, а женщина обустраивает его.

– Мужчина так же и женщину завоевывает, шагнет на метр – и она его.

– На метре не поместится. Надо сразу два шага сделать.

– Второй – жениться? – Ксения испытующе посмотрела на Сергея.

Попсуев рассмеялся.

– Как крокодилы? – спросила гостья. – Полюбил?

– Что ты! Глазки жуткие, пасть отвратная, панцирь. Менять наших мишек на эти торпеды – ни за что! И Свиридову сказал: «Только через мой труп. Уж лучше завезти в Сибирь анаконду и пираний».

– А он?

– Он мне: «Да ты уж сразу южноамериканских муравьев запусти! Они ползут полосой и по пути всё сжирают. От деревень остаются скелеты людей и животных. Не хочешь сотрудничать, сказал он, верни израсходованные денежки и задаток, который оставил Ахмету. И тогда делай что хочешь».

– А ты? – спросила Ксения, но Сергей ушел от ответа.

– Ты знаешь, Ксюша, я вычислил, что на нашей Колодезной есть вход в Дуат, я говорил тебе о нем. Пирамида нужна.

– О господи, зачем?