Неодинокий Попсуев

А тут и Вакхи позвонили в дверь. Сразу стало шумно, как на базаре. Оказывается, Вакхи вместе с Дианой год назад оформляли выезд в Израиль, но потом все трое «по семейным обстоятельствам» раздумали.

За полтора часа собравшиеся много раз поздравили хозяйку, отведали всех яств и напитков, размякли и раскраснелись… Рассказали друг другу новости о возрастающей работе и уменьшающемся здоровье, обсудили ужасы, творящиеся в мире, после чего сосредоточились на своих детях. Говорили как всегда больше женщины, а мужчины как всегда больше закусывали, однако закуска у дам исчезала с тарелок быстрее, чем у кавалеров. Да и с катушек они слетали скорее. Во всяком случае, барышень вдруг разбирал беспричинный смех, а затем беспричинная слабость. Мужчины, не обязательно футболисты, знают, что это самый удобный момент для взятия ворот.

– Не нравится мне в штанах ходить, – вздохнула Ангелина Вакх, – задница большая, переливы видны. Вообще женщины стали безобразно толстые! В троллейбусе одну никак обойти не могла. Стоит – не баба, а гренадер какой-то! Во! – Ангелина развела руки на полную ширину. – Стоит в проходе, и не пройдешь, шире прохода! Слева зашла – нет, справа – нет! Слушай, говорю ей, где ты трусы покупаешь?

Диана, слегка скривившись от такого прозаизма, вдруг вспомнила, что Ангелина только что вернулась из Турции.

– Было чего-нибудь такого? – Диана повертела в воздухе пальчиками. – Как отдохнула в Турции?

– Не в Турции. В Грецию ездила.

– Там рядом, – снисходительно бросил Свиридов.

– А, зря только время потратила! Хорошо, две шубы привезла.

– Стоило в Грецию за шубой мотаться! – сказала Несмеяна. – Их вон в меховом ателье, как в Греции. И не так дорого.

– Это, смотря кому, – не согласилась невзрачная дама. – Кому всё дешево, тому ничего не дорого.

– Парфенон видела? – поинтересовалась Диана. – Как тебе дорический периптер с ионическим скульптурным фризом?

– Какой Парфенон? Я там два дня была. На шубы их и потратила. Да на Костракиса. Я тебе о нем говорила, – бросила Ангелина экс-супругу.

– Грека любого раздеть, он весь, как в шубе. Что Кавказ, что Греция! Знаем, – зевнула Диана, погасив очаровательной улыбкой вопрошающий взгляд Свиридова. – И чего было на Костракиса два дня палить?

В ответ взметнулась бровь подруги: знать, было чего. Горская без всякого перехода стала тараторить о какой-то дамочке (имени ее она не помнила, да и не в имени дело!), которой на телевидении была посвящена вчерашняя передача. Диана скоро завладела общим вниманием, и с восторгом поведала о феерическом поступке телевизионной дамы.

Сергей, улучив момент, шепнул Несмеяне на ушко:

– Тебе не надоело?

Несмеяна кивнула. Было чему надоесть. Искусствоведческие пассажи хозяйки дома задрали ее. Можно, конечно, восхищаться женщиной, бросившей мужа, детей и внуков ради старика, когда-то красиво певшего и красиво жившего, и репрессированного за это или за что-нибудь сопутствующее, а можно и не восхищаться.

– Идеальная семья – это когда детей есть, на кого сбагрить, – сказал Вениамин Вакх, находясь в плену детской темы.

– Раньше так и было! – подхватила Горская. – У Наташи Ростовой одиннадцать братьев и сестер было. Да-да, почитайте. Но Толстой ни строчки не написал, как граф и графиня воспитывали детей. Потому что гувернеры и няни были. А графья ели, спали да охотились.

– Еще плясали, – заметил Попсуев, – и пили.

– Да-да! Плясали! Несь, Серж просто Дорифор. Берегись, отобью!

Свиридов хохотнул:

– Ты лучше мне бифштекс лишний раз отбей! У дворян еще псарни были и псари. Хозяин собак никогда не воспитывал, только ласкал. Собаки его за это любили, а псарей боялись, поскольку те возились с ними весь день. Вот это и есть модель настоящей семьи и настоящего воспитания.

– Как в псарне! – восхитилась Ангелина. – Мило!

– Странно, – сказал Сергей. – Занимайся у нас мужчина воспитанием детей круглые сутки, дети никогда не скажут ему: сэр.

Дамам чрезвычайно понравилась реплика Попсуева, хотя ее легко можно было экстраполировать и на леди.

– Еюнойлеошунтирование – вспомнила! Вот чем надо всем срочно заняться! – воскликнула вдруг Ангелина.

– Кошмар! Что это? – вздрогнула невзрачная дама.

– Операция на тонком кишечнике. Укорачивают кишечник в три раза.

– О господи, да зачем? – спросила невзрачная дама.

– Чтоб похудеть и придать телу стройность.

– Для придания мыслям стройности, надо эту операцию провести на мозгах, – прошептал Попсуев на ухо Несмеяне. – Всё, пошли домой.

В троллейбусе Попсуев обронил:

– Столько болтать о воспитании, и не сказать главного: воспитание нельзя перекладывать на дядю!

– Ты кому это говоришь? – устало спросила Несмеяна. «Воспитывать ребенка можно, когда он есть».

Приглашение кстати

Несмеяна взяла коробку конфет и в девятом часу поехала к Диане в ее частный университет. Двухэтажный особняк стоял на отшибе в парковой зоне и летом утопал в зелени, а зимой в сугробах. Занятия окончились, и преподаватели не спеша пили чай.