Неодолимый соблазн

Услышав это, Женевьева заулыбалась, показав очаровательные ямочки на щеках. Она не сводила глаз со своего юного креола, в которого уже давно была влюблена. Джулиан был так прекрасен — чудесно вылепленное лицо с чуть тяжеловатой челюстью освещали необыкновенно яркие синие глаза, под широкими черными бровями казавшиеся совсем темными. Высокие скулы и прямой, классический нос придавали ему аристократический вид, а большой рот с полными губами манил к себе неотразимой чувственностью. Пышные, густые волосы отливали синевой. Упрямо свисавший на лоб завиток придавал ему мальчишеский вид. Тело Джулиана, еще по-юношески худощавое, было тем не менее мускулистым и гибким и — Женевьева отлично это знала — как будто создано для того, чтобы доставить женщине ни с чем не сравнимое наслаждение.

— Хочешь выпить, дорогой? — спросила она, нежно погладив пальчиками его подбородок.

— Думаю, ты догадываешься, чего я сейчас хочу больше всего на свете, — отозвался Джулиан, подхватив ее на руки.

Женевьева рассмеялась, когда ее возлюбленный, в три шага преодолев расстояние, отделявшее их от кровати, нежно опустил ее на подушки и, в одно мгновение сорвав с себя одежду, заключил в свои объятия.

В его синих глазах промелькнула нежность.

— Соскучилась по мне?

— О, конечно, милый!

— Но ведь, когда меня нет рядом, у тебя бывают и другие… много других, так? — с обманчивой мягкостью в голосе спросил он.

Ее глаза наполнились слезами.

— Дорогой, но что же мне делать? Ведь… это же мой хлеб… этим я живу!

— Я вовсе не хотел оскорбить тебя, малышка, — прошептал он и вдруг широко улыбнулся. — Видишь ли, просто я стал совершеннолетним. Еще чуть-чуть, и я получу большое наследство. Вот я и подумал — а что, если забрать тебя отсюда, отвезти куда-нибудь в укромное местечко, чтобы ты могла принадлежать лишь мне одному?

— О, Джулиан! — Слезы брызнули из глаз Женевьевы, и она крепко прижала его к себе. Наконец-то ее заветное желание исполнится! Теперь она станет его содержанкой! Его признанной любовницей!

— Тебе нравится эта идея, дорогая? — спросил он, щекоча губами ее шею.

— О да! Поверь, я ничего так не хочу, как только быть твоей! А остальные… — Голос ее задрожал и прервался. — Мне никто не нужен, кроме тебя. — Женевьева уткнулась головой ему в плечо, чтобы он не видел ее глаз и не догадался, как тяжело ей вспоминать одного из своих клиентов. — Просто… просто мне никто еще не нравился так, как ты!

Он рассмеялся довольным смехом и принялся наматывать на палец ее светлый локон.

— А знаешь, моя милая, очаровательная, прелестная мисс, какая идея пришла мне в голову? Я хочу взять тебя к себе на эту ночь!

Голубые глаза Женевьевы стали огромными.

— Взять меня? В ваш семейный особняк? Джулиан, так нельзя! Разразится скандал!

— Вовсе нет! — с усмешкой возразил Джулиан. — Я удивляюсь, что раньше не додумался до этого. Родители мои уехали, слуги будут глухи и слепы, так что никто ничего не узнает. А утром подыщу тебе комнатку, где ты и поживешь, пока мне не удастся снять тебе подходящий дом.

— Звучит заманчиво! — радостно воскликнула Женевьева, крепко обнимая его.

И вдруг дверь распахнулась с таким грохотом, что порывом ветра разом задуло несколько свечей. Любовники испуганно подскочили, когда на пороге появилась фигура долговязого широкоплечего мужчины. Широко расставив ноги, он разглядывал их налитыми кровью глазами.

— Отказывала мне, сука? Приберегала свои ласки для другого? Ах ты, лживая шлюха! — заревел мужчина с такой яростью, что, казалось, весь дом содрогнулся. — Я сейчас прикончу вас обоих! Богом клянусь, прикончу!

Позже Джулиан не переставал удивляться той быстроте, с которой все произошло. Не успел в воздухе прозвенеть испуганный вопль Женевьевы, как раздался выстрел, и в комнате погасли все свечи. Женевьева коротко вскрикнула и рухнула на подушки. Джулиан с ужасом осознал, что пуля негодяя попала в нее, она ранена, может быть, смертельно. И к тому же этот сумасшедший надвигался теперь на него — на него! — с пистолетом, который каким-то образом снова умудрился зарядить!

Джулиан слетел с постели как раз в тот момент, когда прозвучал второй выстрел. Джулиану повезло — пуля попала в окно. Звон и треск стекла прорезали тишину. Навалившись на обезумевшего от ярости мужчину, Джулиан заломил ему руку за спину, пытаясь отнять у него пистолет.

Мужчины дрались отчаянно, словно дикие звери, которые не могут поделить единственную самку. Они сражались не на жизнь, а на смерть, нанося удары в темноте и вырывая друг у друга пистолет.

И вдруг прогремел третий выстрел. В первое мгновение Джулиану показалось, что пуля попала в него. Но тут он внезапно почувствовал, как тело незнакомца обмякло и мешком свалилось на пол. Он вырвал пистолет из ослабевших пальцев противника. Потом, поспешив к постели, нащупал на столике лампу и зажег ее, морщась от порохового дыма.

С белым как мел лицом Женевьева приподнялась в постели, испуганно глядя на свое окровавленное плечо.

— Я ранена, — простонала она.

К счастью, рана оказалась неглубокой. Скомкав простыню, Джулиан быстро остановил кровь.