Обернувшись, замечаю движение Скалы, который походя положил на вереницу наших следов что-то похожее на камень и аккуратно присыпал же снегом. Замечаю, как Орлик пьёт зелье выносливости, судя по коричневому цвету пузырька.
— Осталось немного, поднажмите! — Корт, казалось, и не участвовал в изнурительном двухчасовом марше, будто всю дорогу на санях рядом ехал, вон дыхание даже не сбилось.
Мы ускорились, насколько позволял слой снега под нашими ногами. Я последовал примеру Орлика, и начав выдыхаться, тоже выпил зелье выносливости.
Я даже догадываюсь, кто подсуетился с этим щитом.
Мы подходили к огромному провалу, до которого оставалось порядка ста метров, и я понял, что это, и есть место назначения.
— Все помнят, что делать? — Корт опустил руку, которой давал знак остановиться, — Орлик, Серк — правый фланг. Горот, Рикон — левый. Ваша задача — уничтожение свиты! Ньерк — страхуешь нелюдь!
Затем повернувшись ко мне:
— У тебя самая ответственная задача, — и видя моё непонимание, припечатал, — ты должен убить Высшего!
Я было открыл рот, но был жёстко оборван:
— Тихо! — он продолжил, глядя мне в глаза, — Мы обездвиживаем монстра, ты убиваешь! Он пришёл именно за тобой, поэтому мы — не его цель! И наш урон по нему будет проходить вполовину меньше, чем твой, удвоенный. Не спрашивай, откуда мне это известно, просто прими на веру. Мы поддержим, свяжем, задержим, но главное — должен сделать именно ты! Тебе понятно? Если будешь чувствовать, что не справляешься — заманивай его на край Пасти Леты, чтобы мы могли его сбросить вниз. Если нам это удастся — Мирт будет спасён, и твоя шкура останется целой. Ты понял меня?
Мне оставалось только обречённо кивнуть и нажать «Да».
Пасть Леты оказалась гигантским провалом, диаметр которого я даже затруднялся сказать, так как дальнего края видно не было ровно как и дна. Видимые края провала венчали остроконечные заснеженные скалы, высотой от десяти до тридцати, примерно, метров. Казалось, это был конец земной тверди, после которого — обрыв в конец мира. Особый колорит придавал гуляющий, с заунывным свистом, ветер, постепенно начинающий усиливаться.
В момент моего поэтического созерцания красот Пасти Леты, на плато выскочил преследующий нас авангард неприятеля в лице:
Поводырь представлял собой помесь фавна, от которого он унаследовал мощные мохнатые ноги, оканчивающиеся широкими копытами, и богомола, который сейчас смотрел на нас неживыми фасеточными глазами, расположенными по бокам треугольной башки, покрытой непонятной слизью. Ревенант громко щёлкнул жуткого вида жвалами, с которых на снег капала пузырящаяся жидкость, и издал визжащий звук, от которого все внутренности скрутило в тугой комок.
— Бой! — скомандовал Корт, моментально сформировав что-то из ледяных заклинаний и запустил им в Поводыря.