Неофициальная история крупного писателя

«...Едва я увидел вас, как меня охватила безгра­ничная, поистине исключительная радость. К сожале­нию, при иностранном госте я не мог выражать свои неудержимые чувства к вам, мне приходилось посто­янно спускать себя с небес на землю, и я даже не посмел произнести ни слова благодарности...»

Несмотря на глубокую ночь, Чжуан Чжун сел на велосипед и собственноручно отвез это письмо в резиденцию верховной руководительницы. Сердце его громко стучало, потому что он не знал, чего теперь ему ждать: приятных вестей или гнева, вызван­ного каким-нибудь неловким словом.

Через несколько дней Вэй Тао позвонил вечером Чжуану и сказал, что его ждет новая аудиенция, при­чем немедленно. Вскоре Вэй заехал за ним на ма­шине. Он был очень аккуратно одет и так серьезен, что писатель не решился ни о чем расспрашивать, но в сердце его, как говорится, «прыгали птички и резвились утки», он с трудом унял свое радостное возбуждение. Сидя на мягком сиденье, он видел, что машина въезжает во двор, затененный красивыми де­ревьями, приближается к роскошному особняку, окру­женному соснами и кипарисами. Возбуждение снова вспыхнуло в нем, да так, что он даже не запомнил других деталей. Но вся последующая встреча запечат­лелась в его мозгу с мельчайшими подробностями, в знакомой ему драматической форме:

Руководительница (гневно округлив глаза). Вэй Тао!

Тот, вздрогнув, встает перед ней по струнке.

(Тихо, но зловеще.) Ну-ка, подойди сюда!

Вэй Тао (не понимая, в чем дело, робко при­ближается, держа в руках узелок из красного шелка). Это форменная одежда и кепка, сшитая для вас.

Руководительница (берет узелок, но тут же отшвыривает его в сторону). Кому это нужно! Скажи луч­ше, чем ты занимаешься целыми днями? Вместо того чтобы усердно писать и репетировать, ты занят черт знает чем!

Вэй Тао (испуганно). Я? Никак нет.

Чжуан Чжун (про себя). Может быть, она узнала о его шашнях с этой девицей?

Руководительница. Ты еще смеешь врать?! На том вечере, где я присутствовала, ты даже не изволил подойти ко мне. И спел перед иностранным гостем со­вершенно не подходящую песню.

Вэй Тао (облегченно). Ах, вот вы о чем! Эту песню заранее выбрал сам премьер-министр.

Руководительница (взрываясь). Замолчи, наглец! Ты еще смеешь сталкивать меня с премьером? Это уже чересчур! (Мстительно.) Ничего, ему немного жить осталось, скоро пойдет на свидание с Марксом, а тот его не примет, придется к господу богу идти! (Снова кричит на Вэя.) Немедленно покайся в своем нахальстве!

Чжуан Чжун (про себя, изумленно). Кого же это она ругала? Неужели премьер-министра Чжоу Эньлая?

Вэй Тао сокрушенно роняет голову и начинает утирать слезы. Из внутренней комнаты выходит какой-то чиновник в очках.

Очкастый. Вы должны понимать, что верховная руководительница очень заботится о вас, предъявляет к вам повышенные требования, поэтому вы и можете успешно творить. А сейчас выполни ее приказ и покайся!

Вэй Тао (дрожащим голосом). Я совершил серь­езнейшую ошибку. Искупить ее невозможно, но я все-таки умоляю простить меня...

Руководительница (зажимая уши). Ладно, хватит, подашь мне свое покаяние в письменном виде! А сейчас я буду тебя наказывать.

Вэй Тао меняется в лице. Руководительница снова готова вспылить. Тогда Вэй принимает покорный вид и ложится спиной на ковер, лапки кверху.

(Понемногу успокаивается.) А теперь перевернись на живот и ползи ко мне!

Вэй Тао подчиняется.

(Тыча указательным пальцем в лоб Вэя.) Да, видно, напрасно я тебя воспитывала! У тебя в голове нет ни одной идеи Мао Цзэдуна, никакого понятия об организованности и дисциплине. Любой кому не лень может водить тебя за нос. (Чем дальше говорит, тем больше распаляется.) А как же партия: что она для тебя, не существует?!