Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон

От такого нездорового образа жизни и постоянного пьянства (благо еще, что она не курила, как Петр, крепкого табаку) у ранее крепкой, свежей и здоровой Екатерины начались проблемы. «Секс-бомба» тяжело заболела. В марте 1727 года у нее появилась опухоль на ногах, которая стала быстро подниматься к бедрам. У нее начались приступы кашля, обнаружилась лихорадка. В апреле она слегла в постель, а 6 мая умерла совсем молодой, в 43 года, и была похоронена рядом с мужем в Петропавловском соборе Петербурга. Перед смертью Екатерины I Александр Меншиков заставил ее написать завещание, согласно которому власть в стране передавалась малолетнему царевичу Петру, сыну несчастного Алексея Петровича, замученного отцом в 1718 году. Он надеялся стать при нем регентом.

Так кем же была русская императрица Екатерина I? Если следовать логике, то она была двоемужницей, имела множество любовников, включая фельдмаршала Шереметева, генералиссимуса Меншикова, Виллима Монса и императора Петра I, но так и осталась фру Иоганн Крузе, в девичестве Марфой Жаворонковой.

P.S. Интересно, что заказанной Петром I для коронации Екатерины короной не пожелала воспользоваться ни одна из будущих императриц Всероссийских. Они считали для себя позором надевать корону, которая была изготовлена для безродной прибалтийской потаскухи. Каждая из них теперь заказывала себе собственную корону.

КОНДИЦИИ И АМБИЦИИ

(императрица Анна Иоанновна)

«Престрашного была взору, отвратное лицо имела, так была велика, когда между кавалеров идет — всех головою выше и чрезвычайно толста» — так писала об этой персоне графиня Наталья Шереметева.

Речь шла о последней, истинно русской по крови, императрице Анне Ивановне. (Обычно в исторических трудах ее величают Анной Иоанновной. Однако в этом утверждении есть несомненный парадокс — ее отца звали Иваном V, и никто с этим не спорит, а она вдруг стала Иоанновной, на церковный лад. Так что это вопрос терминологии. Мы все же будем называть ее Анной Ивановной, по отцу.)

Как же она оказалась на троне? Пути российской истории неисповедимы и непредсказуемы. В этом деле роль сыграл Его величество случай, так что императрицей она стала совершенно случайно. Однако вернемся немного назад, чтобы освежить в памяти некоторые моменты истории.

Как мы уже говорили ранее, правительница Софья добилась того, чтобы царями стали сразу два человека — ее родной брат Иван и сводный брат Петр. Они некоторое время царствовали вдвоем под именами Ивана V и Петра I. Потом Иван V умер и остался царствовать один Петр I, но это уже другая история.

Так вот, отцом Анны и был тот самый Иван V. Иван родился в 1666 году от царя Алексея Михайловича и Марии Милославской. Он изначально был болен: и телесно, и душевно. Так уж случилось, что у первых Романовых все мальчики рождались с целым букетом всевозможных болезней, главной из которых была цинга; они долго не жили. А вот девочки рождались вполне здоровыми и упитанными; они жили долго.

Итак, Иван был больным человеком. Петр отзывался о нем как о «дураке несусветном». Когда они вдвоем сидели на особом двойном троне, по уверениям Петра, у Ивана «из ушей и из носу воняло». И вправду, Иван бы хилым, подслеповатым мальчиком, и к тому же он был «скорбен главою» (то есть слабоумным). К тому же у него был какой-то дефект речи — он с трудом изъяснялся, был косноязычен и отставал в развитии от своих сверстников. По словам французского резидента в Москве, «молодой принц страдает болезнью век, не позволяющей ему открывать глаза без посторонней помощи». Другой современник повторял почти то же: «Царь Иван был от природы скорбен главою, косноязычен, страдал цингой; полуслепой, с трудом поднимал он свои длинные веки, и на восемнадцатом году от рождения, расслабленный, обремененный немощью духа и тела, служил предметом сожаления и даже насмешек бояр, его окружавших». Однако Иван был добрым малым и ни на кого не обижался. Он вообще был незлобивым человеком. Кроме того, он так же, как и Петр, страдал припадками. По свидетельству иностранных путешественников, припадки у царя Ивана случались ежемесячно. Австрийский дипломат отмечал, что царь «говорил слабым и неясным голосом», а когда «встал, чтобы спросить о здоровье императора, то едва мог стоять на ногах, и его поддерживали два камергера под руки».