Неограниченная экспансия

Президент спокойно слушал длинные перечисления заместителей, но думал он уже совсем о другом. Он думал о том, что скажет цивилизации, какие бесспорные доводы сможет привести , как убедить конгресс системы принять этот закон. Оставалась еще половина дела, важнейшего дела его жизни и его времени, быть может, уготовившему ему место в истории наравне с президентами, закладывающими в свое время основы демократии и справедливости, оставшиеся незыблемыми долгие века по одной простой причине. По причине единственно верной, а посему безотказно работающей системе ценностей, целей и путей их достижения. Невозможно даже вообразить себе то количество вариаций, из которых логическим путем необходимо было избрать если не стопроцентно верные, то хотя бы минимально ошибочные. Совпадение вероятности попадания наугад практически равно нулю. Но и другими более разумными и прогрессивными методами подобраться немногим ближе, чем только к окрестностям того, что есть идеал и эталон. Стив не разделял мнения тех, кто с уверенным видом более разумного существа надменно утверждал, что предки были глупее. Хотя безусловно, глядя с теперешнего уровня развития, все видится наивным и смешным. Предки отнюдь не были глупы. Это элементарное заблуждение неблагодарных и не очень умных потомков. Стив к таким не относился. Это они, не имеющие того, что имеют люди сейчас, жертвуя своими жизнями, пробивали дорогу к звездам. Это они, понятия не имеющие о некоторых законах материи, которые сейчас учат дети, тем не менее дерзко осваивали космос, готовя платформы будущим поколениям. Они просто многого не знали по сравнению с современностью, но именно потому, что они чего-то не знали тогда, мы знаем это сейчас. Этим мы должны быть благодарны только им, их таланту жажды познания, их неукротимой воле в борьбе с неизвестным. Стив пошевелился в сидении. Лампочки приборной панели слабо мерцали. Грязно коричневого цвета, с неприятно для глаза перемешенными желтыми наплывами каких-то пород, планета медленно плыла снизу. Странное спокойствие, совсем неожиданное в подобной ситуации, было весьма удивительно. Казалось, единственное, что может занимать его сейчас - это беспредельная паника, истерия, если не агония конца.

- Действительно, жизнь можно прожить, а себя самого так и не узнать сколько-нибудь точно. Нагляднейший пример перед глазами. Хотя, может, это лишь вначале, есть еще время для всего, будем ждать.

Стив закрыл глаза.

Предки, почему-то именно они, ну, никак не желали оставить его в покое и почему-то в эти последние в его жизни часы. Умирающим видится прошедшая жизнь, это верно, но это ведь смотря каким умирающим. Я отнюдь не простой из них. Тоже из смотря каких. Из тех, кто меня окружает, бесспорно, равный, а вот из всей цепочки поколений, безусловно, один из высших. Что мог видеть умирающий космонавт прошлых тысячелетий, а тем более еще более ранний кто-нибудь. Практически, ничего. Я же вижу все хитросплетения пути, может, не верно, по-своему, но объем, какой объем этого! У меня за спиной генезис мириадов человеческих личностей, волею их разума устремившихся к познанию и победе над всем, что их окружает, и даже того, в чем они сами, как дети в утробе матери, находится. Я в одну секунду, напрягая память, вижу тысячелетия их борьбы, побед и страданий; я их продукт, их продолжение и надежда. Я частичка брильянтовой россыпи, не ожидающей милостей и благоприятного стечения обстоятельств, а делающей все своими руками. И тем обиднее, тем невыносимее чувствовать, что, оторвавшись миг назад от этого скопления твоего бытия, ты исчезнешь , не просто не принеся какой-то пользы, но и даже не замеченный никем, что вообще ты был. Что мне эти сводки, в которых я буду какой-то строчкой в отчете о погибших, через мгновение меня забудут, и все. Никто даже представить себе не сможет, что не стало кого-то, может быть, гениального или просто талантливого. Хотя, имею ли я право так рассуждать. Тысячи гибнут, как я, без ведома и памяти о них, это их рок, их предназначение в нынешнем ходе событий, в конечной цели этой войны.

Несомненно, все точки зрения имеют свой резон.

Утверждающие, что мы погибнем из-за ошибочных действий, и те, кто тверд и решителен в этих действиях, все правы по-своему. Как и всегда, конечный пункт в подобных спорах за временем. Но как все-таки обидно - вот так ползти над этой мерзкого цвета гадостью и ждать своего конца, так никогда и не узнав, чем и когда все кончится.

Стив никогда не преклонялся перед теми, кого обожествили люди, превознося их концепции в ранг смысла жизни. Он обыкновенно их уважал, и даже не за их, как говорили, бесценный подарок цивилизации, а просто за то, что это были умные и безгранично прозорливые люди. Он уважал их как личностей, как тех, кто, отшвыривая в сторону невидимые помехи, мастерски обнажает саму сущность. Они были уверенны в себе так, как не был уверен никто до них и не будет никто после них, ибо вряд ли найдется такая еще область во вселенной, в которой человеческий мозг может так превознести себя над всем.