Неоязычество на просторах Евразии

В 1949 г. абхазам вновь понадобилась помощь: всесильный тогда Лаврентий Берия приказал выселить абхазов (как и греков), и на железнодорожных путях уже стояли предназначенные для этого эшелоны. Людям было объявлено, что в течение 24 часов они должны собрать вещи, после чего будут выселены. Жрец Кунач Чичба с женщинами и детьми поднялся на гору и попросил у Дыдрыпша заступничества. После этого эшелоны ушли без абхазов (греки же, как известно, действительно были выселены поголовно).

Ачандарцы считают, что и сегодня – после распада СССР и во время грузино-абхазской войны – Дыдрыпш вновь помог абхазскому народу. Произошло это следующим образом. В 1989 г., после первых массовых столкновений между абхазами и грузинами, в Ачандару приехали «разные уважаемые люди из всех районов Абхазии», обеспокоенные обострением межэтнических противоречий и складывавшейся в Абхазии ситуацией. Жрец В. Чичба обратился к Дыдрыпшу: «Ты знаешь, что это наша земля – не завоеванная нами, а данная тобой, ты обрати внимание на него[223] (и если это его земля – отдай, а если наша – оставь».

Закономерным результатом этой молитвы, по мнению ачандарцев, стали произошедший через несколько лет переворот в Тбилиси, свержение и гибель первого президента постсоветской Грузии Звиада Гамсахурдиа[224].

Во время грузино-абхазской войны – в ноябре 1992 г., когда обстановка на фронте для абхазов была критической, в святилище состоялось новое массовое моление абхазов. Заур Чичба обратился к Дыдрыпшу: «Мы эту землю не захватывали, Бог сам дал нам эту землю и, если она наша на самом деле – то оставь ее нам, если земля их – отдай им и нас больше не мучай. Если ты исполнишь наше пожелание в скором времени и очистишь нашу землю от грузин, – мы на этом месте зарежем быков и отблагодарим тебя».

Как сказал Заур Чичба, когда он произносит молитву в святилище, то «чувствует божество», у него «внутри все дрожит», и слова произносятся «под влиянием вроде бы самого Дыдрыпша». Часто это совсем не те слова, с которыми думал обратиться к Дыдрыпшу накануне. Возможно, этим объясняются большие текстовые расхождения в разных версиях данной молитвы, причем ее вторая версия, сообщенная автору тем же Зауром Чичба, звучала так: «О Великий Дыдрыпш, мы тебя очень часто беспокоим своими просьбами. Мы не хотим этого, но ты посмотри: нас мало, нас убивают, и если эта земля дана нам тобой, если можно, поскорее рассуди и не дай истребить нас. Если сочтешь возможным, оставь нас хозяевами нашей земли. Если придет время, когда мы будем хозяевами своей земли, мы обязуемся приносить тебе жертвенных животных и каждый год будем резать быка». Еще один из текстов данной молитвы записан автором со слов В. Гунба – одного из участников церемонии 1995 г.[225].

Сожалея о большом количестве погибших во время грузино-абхазской войны, Заур Чичба рассматривает ее и последовавшее вслед за ней бегство грузинского населения из Абхазии как нечто, предопределенное свыше. По его словам, «Дыдрыпш разрешил грузинам поселиться в Абхазии в то время, когда ее земля опустела». Однако после этого грузины вели себя «недостойно и наносили вред Абхазии», за что Дыдрыпш «прогнал туда, откуда они пришли». Гнев ангела был настолько сильным, что погибли многие совершенно невинные люди.

Ачандарцы связывают пропаганду атеизма в советские времена с поселившимися в соседних селах (Лыхны, Дурипш и другие) «при Берии» (то есть в 1930-х – 1940-х гг.) грузинами. «Тогда грузины были на всех постах, наказывали жрецов, вели пропаганду, что Дыдрыпш, апаимбар – это обман. Молодежь в этих селах начала терять веру и обвинять старших в отсталости. В Ачандаре же молодые сохранили уважение к старшим и к Дыдрыпшу».

В утрате молодежью веры во всемогущество Дыдрыпша ачандарцы видели одну из основных причин роста преступности в среде абхазов в постсоветский период. При этом спокойная обстановка в Ачандаре действительно резко контрастирует с ситуацией в других, даже соседних, селах, где эта проблема стоит очень остро. Местные жители объясняют отличие положения в Ачандаре от других сел изначальным благотворным влиянием Дыдрыпша. Передаваемые с тех времен, когда апаимбар жил в селе как обычный простой человек, из поколения в поколение строгие правила поведения в семье и обществе (например, считается непозволительным даже словами обидеть своего собеседника) способствовали тому, что «между ачандарскими фамилиями никогда не было вражды».