Неокончательная история. Современное российское искусство

Должен согласиться с будущими критиками – до конца выдержать формат «50 главных» и выйти на самую широкую публику нам, кажется, не удалось. Просто такого рода издания естественно возникают внутри полноценно функционирующей художественной системы – это последняя надстройка над обстоятельными историческими и теоретическими исследованиями, научными каталогами музейных коллекций, диссертациями и материалами научных конференций. Увы, у нас по каждой из этих опций готовых наработок исчезающе мало. Но история русского искусства должна быть написана. И наш проект – небольшой вклад в это важное дело.

Нам очень хотелось соблюсти баланс между популяризаторством и углубленным теоретизированием. Оба аспекта необычайно важны – без информированного и готового вникать во все тонкости зрителя искусство скукоживается, прячется в кокон. А концептуальная и теоретическая составляющие – это принципиальные элементы всего современного искусства в целом и отдельных проектов в частности. Серьезный историко-философский и социокультурный бэкграунд наличествует даже у таких с виду простых проектов, как «Синие носы».

Наш самоназначенный синклит на основе прямой, но тайной дискуссии сам определял «самых главных». И мы несем за этот выбор персональную и коллективную ответственность. Мы твердо убеждены, что глубоко ложной является фраза «Все решит время» (или «Потомки все решат»). Но так говорили подпольные нонконформисты 1960-х, у которых были серьезные проблемы не только с властью, но и с общественным мнением. Критик – агент настоящего, и у него есть не только право, но также обязанность выбора. Мы – живые свидетели, и наш долг все рассказать.

И тут придется открыть первую страшную тайну – критики любят художников.

Наши герои – затворники, менторы, персонажи светских тусовок, бухгалтеры от искусства, исследователи, скандалисты и зануды, карьеристы и анахореты, шаманы и философы. Критик заранее коррумпирован этими яркими и абсолютно неординарными личностями. Наши отношения с героями этой книги довольно сложные – художники далеко не всегда отвечают критикам взаимностью. Мы привыкли нести ответственность в первую очередь перед читателями, и только потом – перед творцами. А у них бывают и спады, и провалы, которые они считают своими творческими достижениями.

Название нашей книги – «Неокончательная история». Мы попытались рассказать о живом искусстве и живых художниках. И это самая захватывающая область искусствоведческой работы – наблюдать за тем, как Современность становится Историей. И ее делают люди, которых можно увидеть за соседним столиком в кофейне и с которыми можно спокойно познакомиться на вернисаже. И они сделают нам еще множество удивительных сюрпризов. И тогда все нужно будет начинать заново. А потом придут новые, начнут свергать с постаментов героев прошлой Современности. И это прекрасно, что все придется начинать заново, – жизнь искусства будет продолжаться!

Андрей Ковалёв

Константин Звездочётов

Радикальный консерватор, нью-вейвер и концептуалист, называющий себя самым ленивым художником на свете

Род. 1958, Москва. В 1976–1981 годы учился на постановочном факультете Школы-студии МХАТ. Участник групп «Мухомор», «Чемпионы мира» и др. Участник Венецианской биеннале (основной проект, 1990; павильон России, 2003) и выставки documenta IX (Кассель, Германия, 1992). Работы находятся в ГТГ, ММОМА, Музее Зиммерли, Новом музее, Центре Печчи, M KHA и др. Живет и работает в Москве.

Константин Звездочётов начинал свою деятельность в конце 1970-х, в группе «Мухомор»[1]. Молодым радикалам был совсем не по душе интеллектуальный герметизм московского концептуализма. В духе русских футуристов они называли свои акции выходками и стремились делать искусство веселое и необязательное: например, создали целую мифологию вокруг гротескной фигуры поручика Ржевского, героя скабрезных анекдотов, подтрунивая над интеллигентами, которые страстно и некритически идеализировали всю дореволюционную культуру. Не умея играть и петь, они записали хулиганский «Золотой диск», который передали по «Би-Би-Си», после чего опасных шутников и разрушителей всех ценностей демонстративно забрали в армию.

В мрачной и наполненной самоиронией «после-дембельской» серии «Пердо» (1986–1989) мы видим колючую проволоку, сторожевые вышки и мрачных людей в ватниках. Сюжет захватывающий. Страной правит вампир Илья Ильич, тезка Обломова. Злодей похитил божественный Арбуз, которому поклоняются обитатели Пердо. Народные массы восстают и побеждают, но в сутолоке затаптывают своего мужественного лидера Жору. Безжалостный диктатор и противостоящие ему стойкие оппозиционеры сплавлены в блистательную мифологическую амальгаму. Но в августе 1991-го этот наполненный картонными страстями мир прорвался в реальность: обнаружилось, что Илья Ильич как-то подозрительно похож на Бориса Ельцина, который в момент создания «Пердо» был еще малоизвестным партийным функционером.